— Хорошо, возвращаемся к тому, с чего
начали, — голос Елены зазвучал примирительно. — Почему
ты считаешь, что Эри должна узнать правду? Ты вообще
представляешь, каким это будет шоком? Девочка и так переживает
из-за своей непохожести на других —
а мы объявим, что ее эмбрион не был сформирован
искусственно? Что она не росла в инкубаторе, как другие?
Что ее биологическая мать — я, и скрываю этот факт?
Что ее отец — адапт, который понятия не имеет
о ее существовании? Если вообще жив до сих пор.
— Жив, я наводил справки... Да. Я считаю, что
именно это и надо сказать. Однажды мы уже скрыли правду,
от Кирилла. Вспомни, чем всё закончилось... Кроме того, есть
вероятность, что Эри захочет познакомиться с отцом. При всем
уважении — мне кажется, он поймет Эри куда лучше, чем
мы с тобой. С ним она будет чувствовать себя
на равных. Да элементарно узнает, что она не одна
такая — «слышащая» и «звенящая»! Уверен, что девочке уже
от этого станет легче.
— И когда ты собираешься все это вывалить?
— Да хоть завтра. Зачем тянуть?
— Нет. Я против поспешных действий. Эри надо
подготовить к этой мысли. Да что Эри — мне самой
надо привыкнуть! Нужно подумать, как мы преподнесем информацию
Вадиму, другим людям. Подготовить, так сказать, почву — если
ты так убежден, что своими действиями мы сотворим благо,
а не навредим.
— И каким образом ты собираешься «готовить
почву»?
— Пока не знаю, надо подумать.
Эри.
Бункер
Григорий Алексеевич с Еленой Викторовной разговаривали
и дальше, но дальше Эри не слышала. Стояла,
ошеломленная, и не скоро заставила себя сдвинуться
с места. Новые знания не укладывались в голове.
У нее есть мать, и это Елена Викторовна. У нее
есть отец, и это неизвестный адапт.
Мать.
Отец.
Слова из энциклопедии, из мира до того как все
случилось.
Ни у кого в окружении Эри не было матерей
и отцов. Родители взрослых погибли, новое поколение появлялось
на свет посредством искусственного зачатия.
«Бесконтрольное размножение — удел животного мира, —
рассказывала воспитанникам на уроках Любовь Леонидовна.
— А мы не животные. Мы — люди, человеки
разумные. И в нынешних обстоятельствах, когда полноценная
жизнь на поверхности не представляется возможной,
естественный выбор разумного человека — избирательная, строго
контролируемая рождаемость. До того как все случилось, людям
была свойственна беспечность. Людей было много, ресурсов,
необходимых для нормального существования — еще больше.
А сейчас ситуация в корне изменилась.