Орригинально...
Либо ее нечаянно перепутали с
неизвестной госпожой, совершенно случайно похожей на нее как две
капли воды, и три недели больной, вернее, в коме, пролежала она,
Кристина, либо... Либо то мертвое тело - если, конечно, оно не
померещилось как та пчела - и есть госпожа Эллинэ. И тогда
совершенно иначе начинают выглядеть несчастные случаи. Походу,
доктор Лемаршан сотоварищи охотились за ней целенаправленно. Чтобы
подменить ею погибшую госпожу. Но... Как и начерта? Шансы на то,
что она выживет, попав под грузовик или не сумев убежать от
наркомана - эфемерны. И что им тогда - менять одну дохлую девку на
другую? Нет смысла. И, наконец, как иностранцы могут так нахально
творить что-то посреди России? В стране, конечно, бардак, но
все-таки не девяностые.
Служанки крутили ее,
пока она стояла почти неподвижным столбом. По двум причинам:
во-первых задумалась, во-вторых - противная слабость во всем теле
так никуда и не ушла. Возможно, стимуляторы могли бы от нее
избавить... А возможно и нет. Не тот случай, когда стоит рисковать.
Одежда, в которую ее обряжали, тоже заслуживала внимания.
Своей необычностью.
Шелковые панталончики - да она летом
шортики длиннее носила! - с миленькими кружавчиками по краю.
Длинные чулки, тонкие, невесомые, имеющие тот естественный
золотистый оттенок чуть тронутой солнцем кожи, какой многие девушки
безуспешно пытаются придать своей коже соляриями и автозагарами.
Причем скользнувшие на ноги чулки держались сами собой, прильнув к
коже, как страстные любовники. Хотя, насколько помнила Кристина, во
времена кружевных панталончиков чулки пристегивались к корсету.
Ну да, корсет, куда уж без него... До сих пор корсет
Кристина надевала только раз, да и то... хм... в общем оставался он
на ней недолго... Этот же, судя по всему, подлежал постоянному
ношению и... ай!... туго затягивался.
Белоснежная рубашка, шелестящие
нижние юбки, все это одновременно невесомое и при этом льнущее к
телу, чуть ли не ласкающее его. Похоже, покойная госпожа
Эллинэ даже нижнее белье шила на заказ строго по мере...
Поверх облачного белья на
Кристину скользнуло платье лаймового цвета, с высокой талией,
пышными буфами на плечах, длинными рукавами и квадратным декольте,
в котором и показать-то было бы нечего, если бы не корсет,
создававший видимость наполнения. Руки - в белых
перчатках... Хотя, скорее, не белых, а светло-палевых. Или цвета
слоновой кости. Ноги - в мягкие туфли того же лаймового
цвета. Похоже, здесь любили зеленый... Даже платья
горничных были не черные, а - Кристина прищурилась - скорее,
черными с зеленоватым оттенком. Или очень-очень темно зелеными.