Марк вздохнул, закашлявшись, и утер плечом слюну со рта, размазав ее по рукаву футболки. Глаза слезились от яркой подсветки телефона.
«У тебя не город, а фэнтези-квест какой-то. Перейдите на три поля вперед от Маяка, отвернитесь от Гашика, пойдите на Пекин».
Отправить.
Новое сообщение от Луча.
«ГашЕка, дебил».
Шторы лучше все-таки открыть – солнечный свет убивает микробы. И Лере надо написать, спросить, как она себя чувствует. И дверь открыть.
– Челядь не встречают? – Лучевой заглянул в комнату и, даже не сняв кеды, подошел к окну, дергая плотные шторы в стороны. – Проснись и пой, весна пришла. Я тебе такую клевую штуку купил – обкончаешься. Отвечаю, у тебя такой лет с пяти не было, – он скинул с плеча рюкзак, расстегивая его на лету, и вытащил оттуда пару шуршащих пакетиков из аптеки и доску. С полем для рисования, поделенным на соты. И маленькой магнитной ручкой на веревочке. – Теперь ты можешь послать меня на хуй, даже не снимая штаны! Просто нарисуй.
Марк, поначалу топивший в подушке только один глаз, теперь уткнулся в нее полностью. Но руку за планшетом все-таки протянул.
«Знать не болеет».
– Ммм… окей. Ты это к чему?
«Ты сказал: челядь не встречают». Марк провел магнитом на ручке, чтобы стереть, когда Луч прочитал. Дописал: «А я говорю – знать не болеет».
– А, ладно. Шутки с доставкой по почте, – Лучевой внимательно посмотрел на Марка, – не шути, пожалуйста, пока не сможешь говорить, а то мне стыдно за тебя, когда ты выглядишь тупым.
Марк не ответил. Просто ткнул средним пальцем уже не во фронталку, а в лицо Лучевого, снова утопив половину лица в подушке. Пожелтевшее от болезни с розовыми от температуры скулами, оно смотрелось непривычно.
Марк зашуршал пластиковой ручкой по планшету, не поднимаясь, как кот наполнителем в горшке, карябая еще не испорченную поверхность магнитной доски и уже оставляя царапины, – возможности контролировать свои силы не было. «Как там Лерка?»
– Не знаю. Болеет, вроде лечится. – Лучевой почесал тонкими острыми ногтями подбородок. Он не стриг их под корень, оставляя немного «по-пидорски», как выразился Марк, отрасти. – Ты вообще как? До субботы оклемаешься?
Марк пожал плечами. Взял ручку.
– Не пиши, я все равно плохо понимаю твои каракули.
Он посмотрел на Лучевого как на идиота. «Зачем ты тогда мне эту хрень купил?» – напечатал и повернул телефон к нему, жмурясь от яркого экрана.