Невозможно.
Верил он, скорее, в худшее, естественно, но все же при этом говорил себе, что, может, ещё не все потеряно, его просто предупредили заранее – как в притче, которую он слышал в младших классах от дурака-учителя, – о цыгане, ударившем ребёнка прежде, чем тот разбил кувшин, потому что «когда разобьёт, будет уже поздно»… Паше тут ещё вспомнилось из последних новостей – о выселении румынских цыган из Франции…
Он подумал, что хорошо, что он не во Франции и не цыган…
Хотя тут же он подумал: а что, собственно, хорошего? Тем мало того, что есть куда и откуда и потом снова – куда, так ещё им подъёмные дают. Правда, какую-то дребедень, копейки, но всё равно, сам факт… тогда как ему… разве что подъёбные.
Ну да, пинком под зад.
Он немного ослабил… и снова затянул узел галстука, глядя на двух дородных парней, которые сели напротив него и заговорили по-русски, наперебой тыкая пальцами в новомодный планшет. У него не было никакого желания их слушать.
Ему было душно, он решил было полностью снять с шеи удавку, но почему-то «завис» – рука, то есть кисть левой руки, осталась лежать на узле, а потом и он весь завис, веки опустились, как свинцом налитые.
Да-да, последний раз – на выпускном…
Благодаря галстуку Паша смог скатать сочинение с «гармошек», которые каким-то чудом раздобыл в авиамодельном кружке при Дворце пионеров у мальчика, дед которого был писателем, про отца никто ничего не говорил, может быть, гены отдыхали, но во внуке проснулись: все знали, что внук замечательно хорошо пишет сочинения, так что эти «гармошки» были просто бесценным приобретением…
Хотя Паша слабо надеялся ими воспользоваться – они были слишком уж длинными и не слишком-то узкими – и думал, что берёт их скорее для моральной поддержки, ну как пистолет уверенности придаёт, когда просто тихо лежит за пазухой, или там нож за голенищем… Примерно так он себя почувствовал, когда начинил ими пиджак, – увереннее. Больше он надеялся на то, что у него у самого развяжется язык и «пойдёт писать губерния» – читать-то он ведь почти всё читал, по крайней мере из обязательной программы…
Но пробежав несколько раз глазами список тем, написанных на доске, понял, что если не попытается списать «Образ Пьера Безухова в романе Льва Толстого» (из перечисленных только это было у него с собой на шпаргалке), то всё, пиши пропало.