Потому что собственные мысли теперь разбегались в разные стороны – и какой уже можно было слепить из них текст…
Если от всего гигантского «образа Пьера» в голове остался один толстенький мудозвон, который, обезьянничая, грозился выпить бутылку рома, сидя на окне с опущенными наружу ногами, но так никогда и не выпил…
Причём ясно было, почему из всего «массива безуховых» (массива в матричном смысле, алгебраическом, то есть с индексами страниц, на которых эти самые безуховы возникали и снова исчезали в толще… страниц… Да, надо заметить, что, в отличие от литературы, из алгебры Паша знал не меньше, а больше школьной программы, будучи в этой области как бы автодидактом), почему из всех из них остался именно этот – даже не потому, что он был начальный…
Какая-то уже и вовсе… или – вовсю – безмозглая Пашина мысль перескочила на крышу шестнадцатиэтажки, где он со своим одноклассником Лунёвым распивал газированный коньяк…
Да-да, в качестве сиропа в сифон заливалась бутылка четырёхзвёздочного коньяка, а потом уже вода и углекислота…
У Лунёва дома был маленький компрессор, привезенный его родителями из-за бугра, так что не надо было идти в пункт заправки – где коньячок в качестве сиропа им, конечно, не залили бы.
Паша тихонько достал «гармошку» из кармана, положил на свою тощую ляжку и быстро накрыл полой пиджака… Всё просматривалось насквозь, учительница ходила между рядами, Паша был почти уверен, что его сейчас разоблачат и с позором выдворят из класса.
Но делать уже было нечего, он выпрямил спину, тем самым приподняв полу пиджака, и перетащил снизу вверх первое предложение: «Образ Пьера Безухова проходит красной нитью сквозь роман Льва Толстого», – после чего снова накрыл полоску бумаги, лежавшую на ноге, полой пиджака, потому что «русачка» уже шагала по его ряду – он думал, что прямо к нему, но нет, она прошла мимо, а первые слова таким образом были телетайпированы, или графированы, – так он тогда подумал и сразу же вдогонку: «На самом деле это обратный процесс, потому что в телетайпе бумажная полоска выползала на выходе… телетайпом была такса от Парижа до Лондона… а теперь мы имеем то же самое, но вместо таксы – граф…»
И вот всё это окрылило Пашу, он понял, что может незаметно задвигать шпаргалку обратно – галстуком…
Да-да, кончиком галстука… Двигая шеей, Паша, когда надо было, задвигал шпору под крыло… ну то есть – под полу… А надо было каждые две-три минуты… Но главное, что не руками, руки были – вот они, ручки, где… Одна пишет, другая придерживает лист, обе всё время на парте, и всё осуществляется движением «третьей», шёлковой руки (