13. 13
Лютый отпускает мою ладонь. И я тут же отдергиваю руку от него. Отскакиваю в сторону, лихорадочно стараюсь отползти подальше.
Ноги как назло запутываются в смятых простынях.
Но тут и без того выхода нет. Против этого негодяя у меня никаких шансов. Физически так точно. Если только что-нибудь придумать…
Однако думать в таких жутких условиях совсем не получается.
Урод хватает меня. Рывком укладывает на кровать. Заставляет распластаться на спине. А дальше положение становится совсем унизительным, ведь Лютый зажимает мою талию между своими бедрами, практически седлает, удерживая ногами.
И как я не пытаюсь вывернуться, выскользнуть, ничего не получается.
Он сверху, а я лежу без возможности освободиться. Еще и это его… упирается прямо в мой живот. Пусть и через ткань платья. Все равно аж передергивает от такого контакта. А мерзавец будто чувствует это, еще сильнее прижимается и крепче обхватывает мою талию мощными бедрами.
Трясет от ужаса, от негодования.
Отчаяние накатывает с новой силой. Верчу головой, стараясь хоть что-то заметить, сообразить…
Лютый обхватывает меня за грудь. Даже через плотную сеть из пайеток его прикосновение ощущается как удар тока.
Ошпаривает.
— Нет! — кричу. — Не надо! Не трогай!
— Ты мне еще что-то запрещать будешь? — бросает он с издевкой.
— Да, я…
Взгляд наталкивается на его окровавленную руку.
Ужас.
Порез до сих пор кровоточит. А этот урод даже бровью не ведет. Будто боли совсем не чувствует, не замечает.
Да что же его ничего не берет?..
— Твоя работа, — заключает хрипло.
А?..
Перевожу на него глаза.
Подонок ухмыляется. На руку свою кивает.
— Хорошо ты меня приложила, — замечает, прищурившись. — Если бы не перехватил, могла бы и грохнуть.
— А вы мне выбора не оставили, — бормочу. — Самооборона.
— Вот как? — бросает он вкрадчиво.
Морщусь, глядя на его руку.
— Что? — хмыкает. — Страшно? Да. Травма серьезная.
И продолжает мою грудь лапать так, что и не скажешь, будто эта травма его хоть как-то беспокоит.
А кровь идет.
— Вы мне платье испачкаете, — выпаливаю, и дальше нервно продолжаю бормотать: — Все, хватит. Уберите руки.
Лютый застывает.
И боюсь выдохнуть, когда он вдруг убирает руки. Напряженно наблюдаю за тем, как урод хватает простыню, вытирает кровь, отбрасывает перепачканную ткань.
А в следующий момент визжу.
Он сдергивает с меня платье. Чуть ли не одним движением. Сама не понимаю, как ему все удается провернуть настолько ловко.