Берется за подол, резко тянет вверх, стягивая через голову. Хотя платье плотное. И молнию тяжело расстегнуть. Но под его напором все расходится, слетает прочь.
— Что такое? — с издевкой бросает Лютый. — Чем ты недовольна? Завязывай верещать. Видишь? Твое платье в порядке. Теперь не испачкаем.
Он швыряет мой наряд прочь. Куда-то за свою широкую спину. И жадно скользит взглядом по моему телу.
Прикрываюсь, скрещивая руки на груди. Пусть я в белье, это не слишком защищает от его горящих глаз.
— Теперь нам ничего не помешает, — хрипло заключает Лютый.
14. 14
Он накрывает мои ладони своими. Грубо и резко сжимает. И ощущается это так, словно он мою грудь обхватывает. Моими же руками. Пусть не касается сам, лишь давит на мои пальцы, чувствуется все, будто Лютый меня и трогает.
А в следующую секунду он еще и начинает двигать моими ладонями. Вращать по кругу. Точно сам так облапывает. Жестко. Грязно. С таким видом, будто он здесь хозяин.
Жаль, но именно так и есть.
Этот урод и правда хозяин положения. А я ничего не могу сделать.
Меня всю трясет от негодования.
— Хватит! — кричу. — Не надо!
— Что? — хмыкает подонок с издевкой. — Так тоже не подходит?
Не знаю, что означает это его «тоже». Но с ним мне ничего и никак не подходит.
— Еще скажи, сама себя никогда не трогала, — прибавляет он с кривой ухмылкой.
Чего?..
— Ну раз самой тебе не нравится, сделаем иначе, — хрипло заключает Лютый.
А дальше я опомниться не успеваю, как он буквально отдирает мои пальцы, отбрасывая мои руки в сторону. И сам мою грудь обхватывает.
Задыхаюсь.
— Так лучше? — вкрадчиво уточняет мерзавец.
— Пусти… — шиплю, изо всех сил задергавшись в захвате.
«Хуже не бывает».
Мысль мелькает. И очень скоро понимаю, что ошибаюсь. Хуже бывает. Еще как!
Он забирается под кружево моего бюстгальтера. Настолько порывисто, что тонкая ткань трещит по швам.
— Нет! — выпаливаю, и содрогаюсь от его собственнических прикосновений. — Нет! Нельзя так. Нельзя!
Все внутри протестует.
— Мне можно, — обрывает Лютый.
Он отбрасывает порванное белье. Продолжает сминать мою грудь.
Его движения будто подавляют. На какой-то момент полностью подвисаю, не в силах больше ничего сделать.
Все вообще кажется бесполезным. Любое мое сопротивление. Ведь сколько бы я не дергалась и не вырывалась, он будто ничего не замечает. Плевать ему на мою истерику. На слезы, на крики. Да на все кроме своих собственных грязных желаний.