– Сейчас это нам никак не поможет… – отвечал шаман.
– Живая вода, – повторила Оливия, взгляд девочки затуманился.
Никто не обратил внимания на ее слова, и только Ник прислушался.
– Ты говоришь, живая вода?
Но с Оливией происходило нечто странное. Девочка медленно пошла к пруду. Она шагала, не разбирая дороги, как зомби.
– Ты куда? – воскликнул Ник и бросился за Оливией.
Он догнал девочку на песчаном берегу и схватил за руку. Дочь колдуна тянула вперед и уже ступила в воду. Только тогда на помощь Нику пришел Ермолай Константинович. Вместе они отвели Оливию подальше. Евфросиния Александровна плеснула девочке водой в лицо.
– Что с тобой, Оливия?
Дочь колдуна захлопала глазами, принялась удивленно оглядываться по сторонам.
– Что же это такое, тетя Фрося? – начала девочка. – Вы говорили о… Точно! Вспомнила! Вы говорили про живую воду, а я ее видела совсем недавно. В пруду у русалки. Она такая голубая-голубая, с обычной водой не смешивается и вращается по кругу, а когда восходит луна, она светится.
– Так это не сказки! – удивленно воскликнул шаман.
– Вот же, гадина чешуйчатая! Слова правды от нее не добьешься! А тут еще девчушку утопить решила! – воскликнула Евфросиния Александровна.
Ник кивнул понимающе, русалку он тоже не любил с того самого дня, как послушал Оливию и пошел купаться в озере.
– Да погодите вы ругаться! – воскликнул Тимофей Спиридонович. – Русалка, она женщина тяжелой судьбы. С ней по-хорошему надо.
– Может, лучше высушить это болото. Подвесить русалку на солнышке да подвялить хорошенько, – предложила Евфросиния Александровна.
– Давай без радикальных мер, Фросенька. – Ермолай Константинович нежно обнял жену. – Уверен, наша подводная соседка сама с удовольствием расскажет все как на духу.
В озере плеснула вода.
– Ежели воевать не будете, то и расскажу, – прозвучал сладкий голос русалки, но сама она не показалась.
– Обещаю тебя не трогать, – сдалась Евфросиния Александровна.
– Ладно. – Голова русалки появилась над водой.
Она широко улыбалась, как будто только что заключила выгодную сделку. И русалка действительно начала рассказывать. Причем историю свою повела издалека. Говорила красиво, напевно, лягушки и цикады аккомпанировали ее рассказу, а под водой в такт струилось голубое сияние.
Итак, началось все с папеньки русалки, Терентия Алексеевича. Он был знатный морской волк, самого Петра Великого