– А сейчас-то у меня борода намного лучше твоей!
– А ты чего не побрился? – в недоумении смотрел на товарища Александр.
– А зачем? Борода мне идёт! Как-то брутальнее выгляжу. Да и девчонок удивлю!
– Так… Ты же… Про фотографию в паспорте… Что на границе…
– Да я пошутил. Нет такой функции у пограничников. Я думал, ты понял.
– Козёл ты! Это нечестно! Иди брейся!
Сашка метал громы и молнии, а Димон смотрел на него, как взрослый смотрит на неразумное дитя, пытающееся быть на уровне взрослого, но не владеющее для этого уровня ни необходимыми знаниями, ни опытом.
Из сельского жития
Утро выдавалось мрачным. Головная боль от мутного самогона, что пили за баней, выдавливала темя и рвалась наружу. Возвращаться к жизни не было сил. Юрка выполз из постели и прошёлся по прохладному деревянному полу горницы. В передней возилась тёща, громыхая посудой да кастрюлями.
– Здрасте, мама! – прогундосил зять и зачерпнул ковшом воды из стоявшего на скамейке ведра.
– Проснулся, поганец! Когда же ты нажрёшься так, штоб сдохнул! Скотина!
Под тёщину ругань ещё не совсем трезвый Юрок пил студёную воду мелкими, короткими глотками. Зыркнув на старенькие ходики, отметил, что жена уже на работе.
«Хорошо, хоть не на дежурство сегодня, а то совсем беда…» – успел подумать Юрок.
– Хоть бы портки надел! Бесстыжий! – всё ворчала тёща.
Баба Маня – семидесятилетняя крестьянка. Всю свою жизнь трудилась в колхозе, а когда тот прекратил своё существование, то уж на своём подворье.
Утро в деревне начинается с трудов праведных, а завтрак – это уже после. Юрка переставал быть крестьянином, как и все односельчане его возраста. После окончания средней школы молодость стремительно рвалась в пролетарии. Пусть это общежитие ПТУ, пусть желудок забывает парное молоко, сметану, масло да бабкины пироги. Всё это ерунда. Главное – просыпаться в тепле. Не кормить поутру скотину. Забыть запах навоза да хрюканье свиней в хлеву. Не таскать пятнадцатилитровыми вёдрами воду из колодца да зимою не чистить снег во дворе.
Так Юрка стал пролетарием. Только задул «ветер перемен», страна вздрогнула, но устояла. А после…
В городе жить стало совсем невмоготу. Предприятие, где трудились Юрок с женой, сокращало производство. Зарплату урезали, да и ту выплачивали крайне неаккуратно. Вчерашний рубль к рассвету нового дня превращался в копейки. Пришлось с женою перебираться к тёще. Детям в городе оставили жильё, а сами в деревню.