И, за свечой свеча, разверзнут очи храмы —
Кругом у алтаря, как черный ряд столпов,
Сойдутся иноки, торжественны и прямы,
Сплетать живую сеть из верных тайне слов.
Там старцы ветхие в священных гробах келий,
Где дышит ладаном, и воском, и смолой,
Уж видят кровь Твою, пролитую сквозь ели,
И воздвигают крест иссохшею рукой.
И в алый час зари, распятый Иисусе,
Как голос Твой томит и манит и зовет
Разрезать плен сердец – к осколкам древней Руси,
К зубцам лесной глуши, к оправе сизых вод,
К сиянью алтарей и чарованьям строгим
Стихир таинственных, чтоб сетью властных слов
Жемчужину любви привлечь к сердцам убогим
Из царства розовых и рдяных облаков.
Волы священные – Иосиф, Варсонофий, —
Глубоко взрезали вы скитские поля.
И белый – тих и благ, а сизый – тем суровей,
Чем неподатливей заклеклая земля.
На жесткий ваш ярем, два сопряженных брата,
В лучистом трепете нисходит крестный знак;
И с ликом огненным божественный Вожатый
К отцовым пажитям ведет ваш мерный шаг.
Две кельи связаны объятьем низких сводов,
Две дружные сестры у нежно-алых врат;
Их окна зрячие, презрев дрему и отдых,