В 1972 году деревня на острове Мочальном приказала долго жить. Дома здесь стало постоянно подтапливать, и островитян переселили на «Большую землю». А пустошь передали садово-огородному товариществу.
Желающих получить земельные участки поначалу было много. Люди попросту не знали, что раньше здесь расстреливали, что лук и петрушка взойдут на костях казненных, а помидоры наливаются кроваво-красным соком, словно это кровь несчитанных жертв.
Потом, когда на острове закрылся магазин и отключили свет, всё больше стало появляться объявлений о том, что участки продаются. Но их не покупали, поскольку воду для полива нужно было носить издалека. Людям пожилым это не под силу, а молодежь на экзотику как-то не тянет.
И дачников уже нет совсем. Участки и садовые домики просто брошены. Такое ощущение, что проклятый остров мстит за надругательство над могилами безвинно убиенных. Теперь он необитаем.
Полное собрание сочинений «стукачей»
,ничуть не смущали. В то время это было в порядке вещей. А не читать многотиражку – грех: требовалось четко знать, кто сегодня очередной враг, кто им станет завтра, и нет ли тебя самого в этих черных списках. И «Автогигант» за глаза называли «полным собранием сексотских сочинений». Как правило, анонимных. Это тоже было приметой тех лет: «стукачи» действовали исподтишка, боясь взглянуть в глаза тем, кого с их легкой руки ждали либо лагерная колючка, либо пуля в затылок.
Вот только один характерный пример.
мало зарабатываешь». Эти разговоры многих угнали с работы. В результате в артели вместо 28 человек осталось 11. Место ли Махину в партии?».
Действительно, оказалось, что не место. Через два дня он лишился партбилета, а вскоре попал за решётку. Был осужден «за вредительство»
Их напутствовал Жданов
открывает межрайонный слет-смычку рабкоров с селькорами».
И борьба пошла – не на жизнь, а на смерть.
Почему у бетонозавода «отвратительная рожа»
«люди, которые всячески стараются недооценить рабкоровское движение, говоря о „кризисе“. С этими людьми рабкоры должны беспощадно драться и изгонять их из своих рядов».
– писали бывшие его коллеги, еще вчера мило раскланивавшиеся, но в одночасье ставшие смертельными врагами.
«Мы выбросили из своих рядов пройдоху и рвача Шапиро, пытавшегося насаждать в редакции худшие виды старого журнализма. При помощи рабкоровской общественности мы и впредь будем вести непримиримую борьбу с такого рода работниками».