Тут с вопросом влез Иван свет
Степанович.
- Дядька Тимофей, а почему Ромке
ничего не подарил?
- Все подарки для Ромки на пароходе.
А главный подарок перед вами - целый лейб-гвардеец с золотой
медалью «За храбрость». Так что теперь за стол, с Вашего позволения
дядька Петро. И надо это дело хорошенько обмыть, - я достал часы,
открыл крышку. – Хотя времени нам с Ромкой на это осталось
пятнадцать минут.
Все засуетились и стали усаживаться
за стол, пристраивая свои подарки на свободные места, кроме
винтовок, естественно. Те аккуратно составили в один угол. Быстро
разлили по стаканам и стопкам. Я себе и Ромке позволил налить
только небольшие стопки наливки, на которые была мастерица тётка
Ольга. Выпили сначала за меня, потом за Ромку. Дальше мы с
новоиспечённым гвардейцем пить больше не стали, а только кушали. За
столом народ как-то расслабился, пошли рассказы о том, что в
станице случилось за то время, пока меня не было. Каких-либо
глобальных изменений не произошло. Слава Богу никто не умер. Зато
родилось больше десятка малышей. Все живы. Школа моя жива и
процветает. По полосе препятствий вовсю гоняют не только казачат,
но и малолеток. Новости все радовали, но время летело быстрее, чем
можно было бы рассказать хотя бы основные.
Через пятнадцать минут я с
сожалением поднялся из-за стола. За мной встали и все остальные.
Вышли на улицу во двор. Встали с Ромкой перед Петром Никодимовичем,
который держал в руках икону Божьей Матери, а за ним выстроилась
вся семья Селевёрстовых.
- Тимофей Васильевич, три с
половиной года назад я впервые сказал тебе спасибо за воспитание
сына. Это когда вы вдвоём семерых казаков-малолеток на гулянке
побили. Тогда я и помыслить не мог, что один из стоявших
передо мной сынов, а я тебя по другому не воспринимал, как взял в
семью, в девятнадцать лет станет хорунжим – первым офицером
из казаков Черняевского округа. Мало того и первым Георгиевским
кавалером в округе. А второй сын в восемнадцать лет будет награждён
золотой медалью «За храбрость», станет лейб-гвардейцем и
будет охранять Наследника престола! - Селевёрстов замолчал,
переводя дух.
В этот момент всхлипнула тётка
Ольга, но дядька Петро цыкнул на неё и продолжил.
- Тимофей Васильевич, ты добился
того, чего ещё не достигал ни один казак в Амурском войске. Я
почему-то теперь уверен, что быть тебе казачьим полковником и даже
генералом. Только не забывай о своих корнях, о своей станице, -
Селеверстов снова сделал паузу, а я ей воспользовался.