–Живым ты отсель не уйдешь!
Вот и началось! Взывать к рассудительности никто не стал, предложений не последовало. Входная дверь в покои содрогнулась под ударом топора. Дубовая, хрен сразу раздолбишь! В подполье послышались шорохи. Полезли, крысы! А вот и слюда на окнах ссыпалась на пол, в бойницы просунулись наконечники стрел.
Егор задул светильник, схоронился за массивным столом. Десяток ударов сердца в груди, и из подпола показался разбойник. Едва смахнул с его плеч голову, как вражья стрела рассекла ухо.
Полегче, ему это тело слишком дорого!
Проткнул второго, при этом едва разминулся с очередной вестницей смерти. Броском загнал свой нож, которым обычно пользовался за столом в грудную клетку здорового бугая. Стрелы посыпались как очереди из автомата, пока спасала темнота, стол и спинка кровати. Дверь очередной раз содрогнулась и затрещала. Не долго мучилась старушка! Лихой понял, осталась малость, скоро вломятся на ремни порежут. Дотянувшись, потянул одеяло с кровати, вылил на него масло из светильника, чиркнул зажигалкой, единственной вещью, оставшейся у него от прошлой жизни. Воспламенившуюся материю откинул к двери, следом пульнул светильник бандитов, при падении разлившийся, оросивший дерево потеком. Огонь вспыхнул сразу и сильно, перекинулся на тряпье, вывернутое из сундука и не стесняясь стал вгрызаться и пожирать сухую древесину пола.
–Пожа-ар! – заорал, что есть силы.
Ему вторил голос пленного, при свете огня, проявившегося из темноты под стеной.
Сорванная с петель дверь принесла с собой поток свежего воздуха, а тяга из окон и подземелья, заставила полыхнуть языки пламени еще сильней. Из коридора послышался голос Прозора:
–Девку хватайте, лентяи! Выноси!
–Так, огонь там!
– Скорей-скорей! Шевелитесь сонные мухи!
Задыхаясь от дыма, Лихой из-за кровати видел как двое мужиков схватив в охапку закутанную в простыню Огнеяру, надрываясь и кашляя, потащили к выходу. Припекало. С трудом дождался пока звуки лошадиных копыт и ржанья, прекратятся на боярском подворье. Сунувшись к сундуку, взгромоздил на плечо исходившую кашлем, не пришедшую в себя Ладославу. К внутренним покоям дома, из-за огня пробиться было сложно, ну и огонь тягу внутрь имел, поэтому по ступеням, едва не оскальзываясь на свежей крови, спустился в подпол, спотыкаясь на трупах, прошел по кишке подземного хода, густо заполненного дымом.