Колесо этого молоха обильно смазывали кровью… «Врагов народа» находили повсюду, даже на других материках. Ко двору, как говорится, пришелся и «главный буревестник революции» Горький. Теперь уже истребляли неугодных, гнали их на каторгу и в ссылку под его «молитву»: «Кто не с нами – тот против нас». Он стал духовным отцом террора в стране: «Если враг не сдается, то его уничтожают», – советовал писатель. Почему же он стал заложником нового строя? Так ли уж было безвыходно автору «Жизнь Клима Самгина»?…
Врагов на Руси никогда не жаловали
Масштабы террора росли. Гулаг, эта машина смерти, едва справлялся. Бесконечные вереницы этапов переполняли лагеря и каторгу, так что молох истребления, так называемых «врагов народа», захлебывался, работал на пределе.
Однако оппозиция не отступала. Она понимала, что построить на лжи и страхе можно лишь режим диктатора. Ведь, если социализм построить невозможно без Госкапитализма, так что же тогда строит вождь?
Это была горькая правда. Этого не мог не осознавать вождь, как и всех ее последствий. Но было уже поздно. Да и кто на переправе меняет коней.
Грохотом будней великих строек вождь убеждал своих врагов по партии, что и без Ленина, мол, мы построим социализм.
Но пророчества гения сбылись, и мы, наши читатели, стали свидетелями краха режима под названием социализм.
Трагедия свершилась. Революция 1917г. всего лишь потрясла цивилизованный мир, но не могла разрушить, то, чего зримо уничтожить было нельзя, тот столп, на котором стояла Империя, – Имперский дух! А вот зримым выражением этого духа было и будет, – пока будет жив имперский дух, – самодержавие. Когда власть и толпа, стоящая у трона, по одну сторону, а народ – по другую. А потому народ, как ты его не ублажай, всегда будет в оппозиции к любой власти.
Не было и не могло быть врагов народа, были, есть и будут враги самодержавия, а потому число «врагов народа» будет только расти. Под одобрительные крики толпы «выявлялись» целые партии и группы «врагов народа», а это по убеждению вождя, отражало лишь усиление классовой борьбы в стране и рост угрозы существованию его власти.
Если старых большевиков уничтожали вначале поодиночке, потом группами и даже «съездом», то казачество и духовенство гребли под гребенку – от мала до велика. Они, как сословия, подлежали полному истреблению. Геноциду… Да и что делать, «если враг не сдается?…его уничтожают».