Огромный, желтый подсолнух, склонившись тяжелой головой, смотрел на Ванюшку. Он висел над самым забором, аппетитно чернея своими крупными семенами. Ванюшка сидел на куче песка и смотрел на подсолнух. Золотые волосы как желтые листья подсолнуха окаймляли его лицо. А большое количество веснушек, словно семечки темнели на его лице.
– Мама, а, правда, подсолнух похож на солнце?
– Да, сынок, подсолнух он как солнце, только маленькое.
– А когда он вырастит, он станет как солнце?
– Нет, но он даст людям вкусные семена, а люди из него сделают масло.
– Это то масло, которое заливают в танки, что бы они стреляли?
– Нет, сынок, это то масло, на котором жарят вкусные пирожки.
– А на чем будут работать танки?
– Не знаю, сынок… Лучше бы они не на чем не работали.
– А если они не будут работать, они не смогут стрелять?
– Не смогут…
– А зачем они стреляют?
– Потому, что дураки, вот и стреляют.
– А сегодня тоже будут стрелять.
– Нет, сынок, не будут у тебя же сегодня день рождения.
– Мама, а почему ты плачешь?
– Это так, сейчас пройдет. Ты помнишь, что нужно делать, если услышишь взрыв?
– Да мама, нужно лечь на землю, и закрыть голову руками. И открыть рот. Вот так, правильно?
– Все правильно. Хорошо. За двор не выходи, я пойду, поставлю тесто. А то, придут гости, а у нас ничего не готово.
Мама ушла, а Ванюшка стал смотреть на подсолнух. Он переливался на солнце желтыми лепестками, и Ванюше чудилось, как из него льется чистое и свежее масло.
– Давай, давай братуха, лей, шо краев не видишь? – Чистая как слеза, она наполняла стаканы, и туманила головы трем нац-гвардейцам. Они сидели на ящиках из-под снарядов. Черным, пустым оком, смотрел в небо миномет. – Слухай сюда, мы тут, как форпост, как эта бл… последний оплот цивилизации. А короче давай за матерей, жен, сестер, в общем, за всех тех, кого мы здесь защищаем от сепаров.
– За мир.
– Вот правильно. За мир без колорадов.