.
После ухода следователя Кучинский проинформировал меня, что, скорее всего, далее последует обращение в суд с ходатайством об аресте. Меня эта новость никак не пугала, потому как я не видел ни одного законного основания для заключения меня под стражу.
Положения УПК РФ четко регламентируют, что является поводом для применения меры пресечения в виде заключения под стражу: если имеются основания полагать, что лицо может продолжить заниматься преступной деятельностью или скрыться от следствия, может воздействовать на потерпевших, свидетелей или иными путями мешать следствию, либо может скрыть или уничтожить вещественные доказательства. Причем эти основания должны подтверждаться реальными обстоятельствами, а не быть предположением.
Третьего сентября я был вывезен в Тобольский городской суд для рассмотрения ходатайства об аресте. Со стороны прокуратуры ходатайство поддерживала Татьяна Ишметова, а заседание возглавляла судья Миляуша Сайдашева. И тут я обращаю внимание на вышеназванных лиц – именно эта самая парочка, Ишметова с Сайдашевой, будет судить меня в 2013—2014 году.
Следователь Рахимов в заседании заявил, что я два года находился в федеральном розыске, что подтверждается соответствующим постановлением. Но это слышать было неудивительно, а вот то, что, оказывается, по делу собраны все доказательства и оно готово к передаче в суд – то тут моему удивлению не было предела. Никаких доказательств в отношение меня, кроме слов Игнатова, которые публично он никогда не подтверждал, не было и быть не могло. Рахимов бессовестно врал суду, а так же приложил к ходатайству липовые рапорты оперативников, которые якобы искали меня и общались с моими соседями (про это я уже упоминал). И тщетны были мои попытки донести до суда, что последние два года я жил обычной жизнью и ведать не ведал о постановлениях следователя.
Сейчас бы я уже не удивился решению суда заключить меня под стражу, но на тот момент для меня это было, как выразился один киногерой «чудовищная провокация». Суд положил в основу решения довод, что раз я согласно документам находился в розыске и был задержан, то значит имеются основания полагать, что я могу скрыться от следствия.
Вечером этого же дня я написал кассационную жалобу на постановление об аресте. А седьмого сентября меня, уже как следственного заключенного, этапировали в СИЗО-1 г. Тюмени. День стоял жаркий, поэтому мне всецело удалось ощутить все нюансы этапирования – душный «столыпин», под завязку набитый людьми, автозаки, этапные боксы следственного изолятора и тому подобное.