Когда мы с ней шли, со стороны, наверное, выглядели очень смешно. Штепсель и Тарапунька. Мои метр семьдесят и ее метр пятьдесят гуляли по столице по выходным дням. Мы знакомились с парками, шагали по улицам, хранившим историю города, заглядывали в музеи и на выставки.
Несмотря на то, что я планировала в Москве остаться, меня не покидало ощущение, что скоро уеду и не успею что-то важное увидеть, узнать. Хотелось многого. Я с жадностью впитывала в себя дух этого города, энергию большого потока.
В свободное время я знакомилась с историей московских улиц, а потом проводила подруге экскурсии. Фаечка меня внимательно слушала, даже если это ей было неинтересно. Меня это устраивало.
Она когда-то закончила педучилище, но ей всегда удавалось устроиться лучше всех. Фаечка зарабатывала больше всех, кого я знала в этой профессии. Она попадала в такие семьи, которые отдыхали четыре раза в год. Это были разные страны. Фаечка сопровождала их во всех поездках и пресытилась путешествиями. Ей уже не нравился Париж, раздражали Канны, надоели Сейшелы. В тот год она работала с мальчиком, который был внуком «левой руки», или «правой ноги» мэра города.
Дедушка с бабушкой приходили к внуку часто. Фае удалось подружиться с ними. Благодаря этому знакомству, женщина устроила двух сыновей с физкультурным образованием на высокооплачиваемые технические должности. Как это удалось дедушке? Вопрос интересный…
Я прощалась с Моникой, Фаечка оставалась с Павликом. Наши пути расходились и мы общались с подругой редко. Звонили друг другу по необходимости, когда кто-то из нас искал работу, или трудоустраивал своих знакомых. Во время таких коротких разговоров мы делились радостями и огорчениями.