Родион оставил машину на обочине. В руках фотоаппарат. Он прошёл к заляпанному асфальту, сфотографировал место смерти ребёнка. В газете он уже видел подобный снимок, оригинал событий с красным пятном. Репортёры быстро работают. Но и они могли что-то упустить, торопясь сообщить о новостях.
Что ребёнок мог делать тут в столь позднее время?
Родион сделал снимок проблеска между деревьями. Тут росли кусты, местами довольно густо, в них мог кто-то прятаться.
Это же очевидно. Тут точно что-то есть. Улика.
Родион огляделся, посмотрел на антенну, торчавшую над верхушкой дуба. Дом стоял так близко к дороге, что можно было услышать, как внутри трещал телевизор. Это место парень выбрал для своего последнего прыжка.
Если его не толкнули, тогда что произошло?
Родион сфотографировал верхушку дома.
Что-то должно было остаться.
Он полез вдоль дороги в одну сторону, затем в другую. Обувь и шнурки покрылись пылью и колючками. Все находки он фотографировал. Банка из-под пива, смятая ногой, пачка сигарет, запутавшаяся в траве. Стеклянная бутылка, наполовину испачканная землёй. Подобные находки, как решил Родион, были на любой дороге на пути к любому городу Украины. Но тут они показались, если не важными, то влияющими на атмосферу, в связи со случившимся, как клубы дыма погибшего огня, указывающие направление ветра. Мимо проехала машина, ярко-красное покрытие блестело на солнце. Водитель внимательно смотрел на Родиона несколько секунд, затем отвернулся.
Улик недостаточно. Их нет совсем. Кому нужна смятая пачка сигарет? Я зря потратил время.
Родион прошёлся вдоль деревьев, немного расстроенный. Теперь, по дороге к машине, он понял, что переоценил ситуацию. Он рассчитывал прийти к супруге и сообщить хорошие новости, об обнаружении чего-то важного. Она редко интересовалась фотографиями, но в этот раз он рассчитывал её заинтересовать. Чувство опустошённости и обиды навалилось на него как спёртый воздух в курилке. Он шёл домой, не зная, что сказать супруге.
Суриков обвёл глазами сидевших за столом. Слева рядом с ним сидел Константин Гусько, молодой парень тридцати трёх лет, усердный, но немного вялый. Костя часто сопровождал Сурикова, особенно, когда Виктор Шелехов отсутствовал. У Кости был один существенный недостаток: нерешительность.
Виктор Шелехов, сорока пяти лет, невысокого роста, плотного телосложения, со светлыми волосами. Борец за идею, но пассивен во время преследований. Его можно поместить на задние ряды, и дать в руки громкоговоритель. Только так можно извлечь из него максимальную пользу.