Я ликовала — Василису решили не
будить, а значит, возможность сходить в баню первой всё-таки
достаётся мне. Наскоро облившись прохладной водой, я вернулась в
комнату, завернулась в пухлое одеяло и под размерное дыхание
сестрички уснула.
— Ха-ха-ха!
Увы, но выспаться так и не удалось.
Где-то в половине седьмого утра Вася проснулась и не пожелала
больше оставаться в постели. Ещё бы, она и в машине выспалась...
Радостно смеясь, сестра побежала в другую спальню, разбудила
бабушку и дедушку и нарвалась на сюсюканья. Потом бабушка, как
всегда, кинулась к холодильнику, но непоседливая девочка ничего
есть не захотела. Я укуталась сильнее и сунула голову под подушку,
однако звонкий Василискин голос пробивался даже сквозь толстый слой
перьев.
А потом наступила тишина. Секунд
десять я наслаждалась молчанием и тихим шкворчанием
чего-то мясного на сковороде на кухне. Но чуть позже
появилось чувство, смутно напоминающее панику. Не могла
Василиса неожиданно замолчать, ох, не могла...
— РОТА ПОДЪЁМ!!! — заорала
Вася не своим голосом в щель между подушкой и моим
лицом.
Я вскрикнула и скатилась
с кровати, проклиная тот день, когда эта несносная девчонка
появилась на свет. Громко хохоча, Вася бегала вокруг меня,
а я пыталась замахнуться так, чтобы достать до неё
подушкой. Сонный мозг отказывался работать, поэтому вскоре эти
попытки пришлось прекратить.
— Весь пол протёрла?
— поинтересовалась мама, войдя в комнату.
— Нет, ещё в тот угол не доползла, —
отозвалась я, мстительно улыбаясь — Вася поскользнулась на полу и
громко шлёпнулась.
Улыбка на лице сестры исчезла,
появилось то выражение, которое так боятся все
на свете — не поймёшь, то ли она сейчас
зарыдает, то ли засмеётся снова. Мы с мамой
с замиранием сердца следили за каждым движением
её лица: вот бровки чуть сдвинулись к переносице, прядка
кудрявых каштаново-рыжих волос упала на приоткрытые губы,
а глаза замерли, глядя куда-то вдаль...
Я сперва даже и не поняла, что это
вовсе не собака на улице завыла — с застывшим выражением лица
Василиса решила всё-таки дать волю слезам. Карие глаза затмила
прозрачная пелена, которая тут же каплей скатилась вниз по щеке,
миновав раскрытый рот и слетев с подбородка на деревянный пол.
Мама дёрнулась к Василисе,
но я уже сгребла сестру в охапку:
— Васька! Странное
ты существо! Чем ударилась-то хоть?