Исчезла благообразная старушка, с зализанными седыми волосами.
Вместо нее Кашину недобро улыбалась всклокоченная ведьма с
бездонными провалами пустых глазниц. И, наконец поняв, что сейчас
будет, Юра закричал, что было мочи, изогнулся всем телом, стараясь
вырваться, выскользнуть, отбиться. Вскрикнула от боли предательница
Люся, когда в плечо ей угодила рифленая подошва кроссовка.
Растерянно охнул Михаил Матвеевич, не ожидавший удара затылком.
Взволнованно заверещал мерзавец Коленька.
Но было уже поздно.
Семейство Лехтинен, подобно воинам, тараном высаживающим ворота
вражеского замка, с разбегу влетело на земляной холм. На секунду
Юра завис над ямой. Всего на секунду. И этого времени хватило ему,
чтобы увидеть…
…что яма не имеет конца, она тянется вниз, насколько хватает
взгляда, и даже солнечные лучи бессильно умирают, так и не
достигнув ее дна...
Чтобы почувствовать…
…что под мягким запахом свежей сырой земли прячется гниль и
тухлятина, как запах пота прячется подхимическими
ароматизаторами дезодоранта…
Чтобы услышать…
…как где-то на дне, в самом низу, воет рыщущая во тьме
ведьма с вытекшими глазами, воет и визгливо хохочет в радостном
ожидании…
Пытаясь остановить неминуемое падение, Кашин широко раскинул
руки и ноги, в надежде зацепиться за могильные стены. Но внезапно
понял, что расстояние между ними исчисляется десятками, сотнями,
тысячами километров, и никак не достать, и никак не удержаться. И
будто это понимание обрезало последнюю ниточку, чудом державшую его
в воздухе, Юрка рухнул прямо в беспросветную тьму. Навстречу
безумному смеху и голодным всхлипам.
Некоторое время семейство Лехтинен переводило дух, старательно
не замечая полных ужаса криков, несущихся из-под земли. Упершись
ладонями в колени, Михаил Матвеевич шумно дышал, пытаясь унять
бешено колотящееся сердце. Его дочь с сожалением разглядывала
земляной отпечаток кроссовка на своем белоснежном топике.
— Ох, как же меня это утомляет, — устало прикрыла глаза Ираида
Павловна. – Ненавижу родительский день.
— Так надо было дома остаться, и не ехать никуда! — внезапно
вскинулась Люся. — Чего мы сюда каждый год приезжаем? Скоро ни
одного нормального пацана в городе не останется — всех бабке
скормим!
— Не бабке, а баа-бушке! — встрял Коленька.
— Ага, не ехать… — глазки Ираиды Павловны испуганно забегали. —
Спасибо, один раз уже попробовали.