***
В десять вечера горнист гнусаво протрубил отбой, заставив Саньку
отложить лопату. Сработал рефлекс — не хотелось стоять в одних
трусах в позорном углу коридора. Черные от грязи пальцы неловко
подцепили червя, автоматически сунули в банку и утонули в скользкой
шевелящейся массе. Удивленный Санька посветил слабеющим лучом
фонаря. Червивый клубок бурлил под самым горлышком, жирный,
розоватый, перетекал внутри самого себя. Некоторые особо
предприимчивые особи уже устроили побег, вяло извиваясь в пыли
перед банкой. Борясь с тошнотой, Санька наскоро засунул их обратно
и прижал плотной крышкой. Обнял банку, как родную и, пригибаясь,
поспешил в комнату — надо было сменить батарейки.
Темнота преобразила лагерь, наполнила его мутными тенями.
Подгоняемые вожатыми, недовольные подростки тянулись к корпусам, в
пути перешептываясь, как заговорщики. Листва декоративных кустов
шелестела тревожно, угрожающе. В ноги, Санька готов был поклясться,
отдавался глухой подземный гул. Это Человек-Крот ворочался,
выжидая, пока все заснут. Теперь он точно знал, где искать
маленького напуганного мальчика, что обидел его человека.
Шмыгая носом от вечерней прохлады, Санька влетел в комнату, на
ходу включая свет. Еще до того, как мигая разгорелась
люминесцентная лампа, он кожей почувствовал чужое присутствие.
Кто-то был здесь, прямо возле кровати, прятался в темноте, поджидая
его… С громким щелчком лампа осветила все углы, изгнала все тени,
все надуманные страхи. Кроме трех.
Открытое пространство так и не смогло распрямить скрюченные
узкими тоннелями спины, и три существа стояли, чуть сгорбившись.
Две руки, две ноги, все, как у людей. Только вместо лиц — острые
подрагивающие морды, заросшие лоснящимся черным мехом. Запавшие
слепые глазницы сверлили Саньку безразличием, широкие ноздри
шевелились, принюхиваясь. Троица синхронно шагнула вперед, руки с
черными, испачканными землей когтями потянулись к Саньке.
Воздух встал поперек горла, не в силах провалиться в легкие.
Свет сузился до крохотной точки, в ушах зашумела кровь, а ноги
обмякли. Санька упал на пол, больно ударился головой о кровать и
потерял сознание. С тихим треском раскололась оброненная банка,
выплеснув наружу сотни червей, тысячи червей, мириады червей...
***
— Санчес? Сааан-чес! Санчес, эй?! Эй?!