На протяжении XVIII в. укреплялся политический контроль со стороны Лондона. Большая часть собственнических или корпоративных колоний перешла под прямое королевское управление. После Славной революции закрепилось подчинение короне Массачусетса, Нью-Гэмпшира и Нью-Йорка. В результате в Северной Америке сохранялись лишь две собственнические колонии – Мэриленд (после 1715 г.) и Пенсильвания. Две колонии оставались корпоративными – Коннектикут и Род-Айленд. Остальные принадлежали короне. Все это закрепляло в сознании колонистов представление об особой роли монархии в структуре Британской империи и, возможно, способствовало длительному сохранению наивного монархизма в Америке.
Изменялся и стиль повседневной жизни. Он приближался к европейским просвещенческим стандартам. В обычай вошла роспись потолков, стен, дверей и резьба по дереву для украшения интерьера, обои в готическом и китайском стиле. Рос спрос на дорогую мебель, изделия из серебра. В интерьере получил распространение стиль рококо.
Перемены касались не только южных колоний, где плантаторы пытались подражать английскому дворянству, но и тех, где в XVII в. господствовали конфессии, резко осуждавшие роскошь. В Филадельфии подчеркнутая простота одежды квакеров уступила место ярким, иногда даже кричащим тонам светской моды XVIII в. Местные франты начали носить кружева и украшения из драгоценных металлов. Сходную эволюцию переживала пуританская Новая Англия. Здесь, как и в политическом, и в религиозном аспекте, колонии старались приблизиться к стандартам метрополии. Английская культура также оказывала на колониальную огромное, во многом определяющее влияние.
Известный исследователь ориентализма Э. Саид сделал вывод, что колониализм проявляется не только через политическое и экономическое господство, но также через культурные практики: открытия в гуманитарных науках, анализ психологии, ландшафтные и социологические описания, в целом через конструирование Другого96. Это справедливо и в отношении североамериканских колоний в XVIII в. Историки, изучающие культурные практики колониальной Америки, обнаружили, что в этом аспекте зависимость от метрополии была очень велика и сохранялась еще долгое время после того, как была достигнута политическая независимость США. Так, современный американский историк Д. Гудмэн считает, что концепция «британскости» (Britishness) сохраняла свое значение для американцев даже через полтора столетия после 1776 г.; память об общем прошлом не уходила