– Как почему? – Она строго на него посмотрела. – Он же чеченец. И не звоните, он не откроет. К нему утром уже приходили, свои, лопотали по-ихнему. И то не открыл.
– А вы уверены, что он дома?
– Со вчерашнего вечера. Я следила. – Она вдруг всхлипнула и положила руку на запястье Олега; рука у нее была невесомая, как перышко; Олегу показалось, что ему на руку сел воробышек. – У меня внуки… Страшно. Ложиться спать страшно, просыпаться страшно.
Она заплакала, по-стариковски, беззвучно.
Олегу стало стыдно за свое веселье. Он осторожно отвел женщину в комнату, усадил в кресло, огляделся.
– Балконы у вас смежные?
– Лоджии, – машинально поправила она. – Извините. Сейчас я вам открою.
Обе лоджии очень удачно оказались незастекленными. Стараясь не смотреть вниз, Олег перебрался к соседям, прошел вдоль стены, трогая окна и двери – заперты. Старушка, волнуясь, выглядывала из-за разделительной стенки.
– Хозяин! – позвал Олег.
Он прижался к двери, всмотрелся в сумрак комнаты. То, что он разглядел, заставило его резко отпрянуть. Наверное, у него изменилось лицо – старушка ахнула.
– Беда с вашим соседом.
Олег достал сотовый, набрал дежурного. Кобзев долго не подходил.
«Не иначе вокруг Рябининой увивается», – в бешенстве подумал Олег.
Наконец Кобзев взял трубку.
– Сергеич, – Олег старался говорить спокойно, – у меня труп, высылай группу.
– Опять труп! – Судя по веселому голосу, Кобзев еще не отошел от общения с практиканткой. – Давай подробней, Олег.
Олег стал рассказывать. Вскоре Кобзев его перебил:
– Так ты через окошко глядел! Ты в квартиру зайди, может, он жив еще.
– Ну, если ты считаешь, что без головы можно жить, то я зайду, – ответил Олег.
Поговорить с бабушкой Олег решил у нее дома. Делать это в квартире убитого было бы слишком для ее возраста. Да и сам Олег рад был выйти из однокомнатной квартиры, где даже на кухне стоял тяжелый запах крови. С крутым братом Вахтанга разделались тоже круто.
– Клавдия Ивановна, – попросил Олег, – вспомните подробней, кто приходил к вашему соседу в последнее время?
Старушка выглядела растерянной. Кажется, она еще не решила, проникнуться ли жалостью к покойному за столь мученическую смерть либо укрепиться в страхе и ненависти к выходцам с Кавказа.
– Я вам говорила, утром земляки к нему приходили.
– Не вспомните точнее, во сколько?