На полдороге к шатрам Паола оглянулась. Ее первый жезл уже почти затерялся в высокой траве. Скоро, подумала Паола, жухлые, припорошенные пылью колючки, что цепляются за ноги и подол платья, сменятся мягким цветущим ковром. И, когда судьба приведет меня сюда еще раз, я увижу бескрайний зеленый простор – отсюда и до тех гор, что едва заметно синеют на горизонте. И сердце мое возрадуется, ведь это сделала я…
За шатрами, в укрытой от ветра ложбинке, трещал костер и доходил, истекая жирным соком, насаженный на огромный вертел поросенок. Белобрысый мальчишка-оруженосец размеренно крутил ручку вертела, напевая себе под нос: «Краса-авица Лау-ура, люби-и меня скоре-ей». Два рыцаря пристроились рядом, подставляли под капли жира тонкие дорожные лепешки, запивали в очередь из пузатой серебряной фляжки. Паола улыбнулась: обладатели незабываемо лохматых смоляных шевелюр близнецы Гидеон и Фабиан ей нравились. И веселый, простоватый Гидеон, кладезь забавных, страшных и просто интересных историй, и заботливый, хотя немного слишком чопорный Фабиан. В них не было свойственной рыцарям заносчивости, с ними от природы застенчивая Паола чувствовала себя легко.
От запаха жареного мяса закружилась голова; Паола поняла вдруг, как много сил вложила в тот единственный взмах крыльев… Что ж, будь ставить жезлы так просто, юных жезлоносиц не обучали бы по два, три, а то и четыре года при гильдии магов, добиваясь полного раскрытия их дара.
– Сударыня. – Ближайший рыцарь, вскочив, одним широким движением расстелил на земле свой зеленый плащ. – Прошу к нашему скромному обществу, скоротать время до общего пира. Не соблаговолите ли отведать вина?
– Фабиан? – Уставшая Паола с некоторым трудом сообразила, который именно из братьев к ней обратился. Улыбнулась, подхватывая полушутливые интонации: – Благодарю. Угостите?
– Прошу, милая Паола, прошу. – Второй, Гидеон, протянул присевшей девушке пропитанную душистым жирным соком свернутую в трубочку лепешку. – По твоему виду сразу ясно, что тебе нужно подкрепиться сейчас, а не ждать пира.
– В жизни не была настолько голодной. – Паола жадно откусила, взяла у Фабиана флягу. Отхлебнула глоток, другой.
– Ешь-ешь. – Гидеон ловко свернул лепешку трубочкой, подержал над огнем. – Возьми горяченькую. Ты и бледнющей такой, верно, никогда в жизни не была.