– Во! Во! – раздались голоса. – У его завсегда так! Что хошь предлагает, а вот поддайся, возьми, – только и очухаешься, как пойдешь по миру али влетишь в кабалу!
– Это дело я разберу, – нахмурившись, сказал Василий, – и сено свое ты обратно получишь. Как звать тебя?
– Иваном звать, Купреевым, всесветлый князь.
– Ладно, что еще есть у вас?
– Железом бы нам трошки разжиться, батюшка-князь, – сказал кто-то из толпы. – Пашем мы деревянной сохой-косулей, а земля у нас, сам ведаешь, из-под лесу: что ни колупни, то и корень! Было бы железо, наковки можно было бы поделать на сохи, а то и окованный подсошник пустить, для отвалу. Тогда и пахать бы можно поглубже, и работа бы спорее пошла.
– Это ты дело говоришь, – живо ответил Василий, сразу заинтересовавшийся такой новинкой. – Как звать-то тебя?
– Гурин я, Демьян, твоя княжеская милость.
– Ты что, где-либо видал такое али сам придумал?
– Проходил тута минувшим летом странник и баял, что эдак пашут в иных землях, где он побывал.
– Добро, Демьян, пробуйте и вы. Дам вам железа и кузнеца хорошего пришлю из города. Ежели это дело у вас пойдет ладно, мы и в других местах то же заведем. Ну что ж, – добавил Василий, – коли все сказали, на том беседу нашу закончим. Пособляйте один другому и до кабалы своих не допускайте. В случае же кто станет обижать вас али беда какая приключится, доведите о том прямо мне, вот хотя бы через земляка вашего Лаврушку. А пока бывайте здоровы.
* * *
Из села Клинкова Василий со своими людьми направился прямо в усадьбу боярина Шестака. Лицо его было хмуро и сосредоточенно, за всю дорогу он не проронил ни слова.
Въехав на боярский двор, загроможденный всевозможными службами, и не обращая внимания на заметавшуюся во все стороны боярскую челядь, он сурово спросил выбежавшего ему навстречу дворецкого:
– Боярин дома?
– В Карачеве он, твоя пресветлая княжеская милость, – кланяясь в землю, ответил дворецкий.
– Позвать сюда прикащика Никитина!
Струсивший дворецкий бегом кинулся исполнять приказание. Через несколько минут перед князем предстал высокий чернобородый детина с красной рожей и заплывшими медвежьими глазками. Он старался держаться с достоинством, но это ему плохо удавалось.
– Ты прикащик боярина? – спросил Василий, не отвечая на его низкий поклон.
– Я самый и есть. Чего изволишь, твоя княжеская милость?