Но, в обрез своим желаниям, он упорно продолжал сдерживать свои эмоции. Эдакая, интеллигентная особенность, которая не выставляет чувства напоказ, но позволяет, однако, вырваться словам, которые, как нельзя точнее указывают на шипящий накал в его душе.
Марина подождала, когда он зайдет в ванную и громко вздохнула. Она не знала, стоит ли выходить из комнаты до его ухода или подождать еще несколько томительных минут. Но сколько еще ждать? Собирается ли он, вообще, на работу? А если нет?
От такой мысли у нее внутри все затряслось. Чтобы успокоить эту дрожь, срочно нужна была сигарета. Организм слепо просил временного и обманчивого успокоения, и она не в силах больше сопротивляться самой себе. Тем более, ей нужно узнать о его сегодняшних планах. Причем, немедленно.
Марина встала с постели, надела длинную футболку и вышла из комнаты. Осторожно, стараясь не шуметь, она заглянула в его комнату и быстро окинула ее взглядом. Убранная кровать, чистый письменный стол и никаких признаков, его ухода на работу. Она глубоко вздохнула, растерянным взглядом обвела комнату еще раз и на цыпочках вернулась обратно к себе. То, что она не зашла на кухню за сигаретами, Марина вспомнила только, когда снова закрылась в своей комнате, но чертыхнувшись, так и не смогла найти решимости, открыть дверь еще раз.
Она долго лежала на кровати, уставившись в потолок, как заметила, что уже довольно давно не слышит никаких звуков, которые бы указывали на то, что Антон до сих пор дома. Неужели, ушел! Ушел? Как только эта мысль пришла ей в голову, она уже не смогла больше сдерживать свою волю, которая отчаянно молила первую утреннюю сигарету.
В кухне, она щелкнула выключателем, сразу подошла к окну и мрачно поглядела на немного смятую пачку сигарет, валявшуюся на узком подоконнике. Осторожно, расправляя стенки пачки, она засунула два своих тонких пальца и нащупала мягкую сигарету. Внутри прошла волна облегчения, когда она вытащила ее и убедилась, что та не была сломана, а лишь угрожающе согнулась пополам. Легка волна тошноты качнула ее, и она на минуту прижалась лбом к прохладной стене, глубоко вздохнула, потом закрыла свои покрасневшие глаза. Голова гудела сильнее обычного, что в утренние часы, бывало, довольно редко. От головной боли, она даже не сразу заметила, что неровная поверхность стены сильно исколола ей кожу, так как была очень шершавой и грубой. Она подняла голову и неосознанно провела рукой по стене, что была выкрашена в бледно-соломенный цвет, сквозь который проступали маленькие, твердые камушки, напоминая собой рассыпанный песок. Осязание колючести ее успокоило, она вздохнула и замерла на мгновение.