— Пипец, — только и сумел выдохнуть
я, глядя, как палач схватил Ермолая за бороду и потащил к
плахе.
Товарищ не сопротивлялся.
Несмотря на суровую внешность
и волевой характер, сломался под тяжестью испытаний
и полностью отключился от пусть и виртуальной,
но все же реальности. Шок плотным кольцом сжал
те доли мозга, что отвечают за разум и чувства,
оставив только приглушенные рефлексы. Даже инстинкты, включая самый
базовый — самосохранение — оказались вытеснены
во тьму бессознательного. По сути, воин превратился
в зомби, безропотно исполняющего любые приказы, ведь тело еще
проявляло признаки жизни, а вот душа оказалась в глубокой
коме, отделенная жалкими секундами от полного растворения
в непреодолимом страхе.
— Хватит!
— я дернулся, но стражники схватили под руки
и оттащили от соратника, бредущего к плахе как
избитый козленок. — Хира! Сделай что-нибудь! Это приказ!
Не припомню, чтобы когда-либо
так орал, но видит бог, раньше и повода такого
не было.
— Слышишь?! Я твой
хозяин!
Браслет дрогнул, да и черт
с ним. Пусть лучше бестия сорвется с поводка
и прикончит всех, включая нас, чем просто стоять
и смотреть, как гребаные куски графики и кода отрубят
голову близкому человеку. Ермак ни разу меня не предал,
хотя случаи выпадали неоднократно, вот и я не смел
молча провожать его взглядом в последний путь.
— Хира!! Рогатая ты сука!
Спаси его!
Ожидал, что девушка взбесится или
отпустит очередную колкость, но вместо этого она смерила меня
надменным взглядом и покачала головой.
— Я и так сделала для
тебя куда больше, чем должна, — сказала суккуба перед тем, как
провалиться во вспыхнувший под копытами пентакль.
— Тьфу, бесовщина! — бойцы
замахали руками перед носами, морщась от резкого запаха
серы.
Улучив момент, я бросился
к напарнику, уже поставленному на колени перед пнем.
Не представлял, чем могу помочь со связанными
за спиной руками, но цеплялся за соломинку
до последнего. Но не успел преодолеть
и половины пути, как в спину будто врезался автомобиль,
и я с разбегу шлепнулся в грязь.
— Что, сученыш, хочешь поближе
посмотреть? — в нос пахнуло амбрэ из перегара,
вчерашнего лука и вони гниющих зубов, по сравнению
с которым адская сера — легкие ландышевые духи.
— Ну, так смотри.
Боец схватил за волосы
и запрокинул голову. В это время палач, ничуть
не скрывая усеянного струпьями лица, подбрасывал топор
и примерялся для удара. И когда изготовился рубануть
со всей силы, со стороны ворот донесся молодецкий
окрик: