Проснись в Атлантиде. Сон - страница 15

Шрифт
Интервал


Но едва он произнёс последнюю фразу, в дверях появился чекист, собственной персоной.

– Красноармеец Бойко, вы, почему не в расположении своей роты? – Лицо Михайлова, на глазах стало пунцовым.

– Товарищ комиссар, красноармейцу требуется медицинская помощь. – Выступила вперёд Людмила. – Сейчас я его перевяжу, и он вернётся в свою роту. Идёмте Бойко. – Она направилась к выходу. Тимофей последовал за ней. Однако Михайлов не унимался.

– Бойко, после перевязки, подойдёте к командиру роты, он определит вам наказание. – Сказано это было, с оттенком презрения, но Тимофей не стал обращать на это внимание. Буркнув положенное «Есть», он даже не остановился. Такое пренебрежение, собственной персоной, взбесило чекиста, он задёргался, как ужаленный, но не сказал, ни слова, просто выбежал на улицу. Яков Семёнович долго наблюдал в окно, за его нервной, удаляющейся фигурой.

Терещенко, своим командирским приказом, определил Тимофея под арест. Сделал он это, только для того, что бы удовлетворить, неведомо почему, взбесившегося Михайлова, намереваясь в скором времени, отправить Бойко на задание. Но часовой, носивший арестованному завтрак, доложил, что Бойко заболел. Михайлов лично проверил донесение. Красноармеец действительно, метался в горячке и находился в полубессознательном состоянии. Он бредил, вероятно, от сильного жара. Михайлов, даже с некоторым облегчением, приказал перевести его в санчасть.

****

Всё время, пока Тимофей находился без сознания, Людмила не отходила от его постели. « Так вот о чём предупреждал шаман!» Вспомнила девушка. « Значит, это и есть та самая, страшная беда? А если Тимофей умрёт?» Она изо всех сил, старалась не думать о плохом. Но от этих мыслей, сложно было избавиться. Человек, при упоминании имени которого, солнце светило ярче, а на душе становилось тепло и невероятно хорошо, находится на грани жизни и смерти! Это просто не выносимо! Впервые в жизни она по-настоящему поняла, что любит! И ребёнок, которого предрекал ей нойда, не может быть от кого-то другого. «Миленький, поправляйся, пожалуйста!» Повторяла она всякий раз, когда подходила к его постели. «Мне не жить без тебя!» Долгих три дня она не находила себе места. И все три дня, Семён Яковлевич, старался не загружать её другими делами, кроме ухода за этим парнем, невесть каким образом, умудрившимся так быстро, свалиться в горячке.