Город горького шоколада - страница 34

А когда он попал в окружение уже в Отечественную войну, это Харьковская катастрофа, где танковый корпус Рыбалко попал в окружение, а он там был старшим писарем в штабе этого самого корпуса. Но винтовка у него была в машине. И попал в окружение. Все разбежались. А у него штабная машина. Он и еще его напарник, москвич. И вот они успели сжечь машину эту. И пошли. Ночами шли, днем отсыпались. Отморозил ноги, но ружье тащил с собой. И за этот подвиг Красную Звезду ему дали.

– За то, что вышел из окружения?

– Нет. За то, что он уничтожил все документы корпуса: коды, шифры. Ну и то, что он вышел из окружения с оружием. А напарник его где-то нашел бутылку коньяка, выпил и сказал: «Ваня, ты иди, а я в этой деревне останусь». Дальнейшая его судьба мне неизвестна. А почему отец мой шел… Он больше немецкого плена не хотел. Он уже знал, что это такое. Так что вот, сын священнослужителя защищал Родину. А вот тот самый местный вождь, он в Великую Отечественную стал дезертиром. Который сказал, что Израилев не имеет права преподавать в школе потому, что он сын священника. А в гражданскую войну, во время савенковского мятежа, это Ярославль, Рыбинск, моего папашу чуть не расстреляли кулаки. Шли по деревням, выгоняли мужиков: «Давайте с нами». А его арестовали: он в сельсовете работал писарем, секретарем. Не политик. Но все равно – в кутузку. Он мало рассказывал. Да кое-что и нельзя было…

Многие потомки протоиерея Аристарха Израилева работали в военных институтах. «В „ящиках“, в общем», – смеется Сергей Иванович.

Когда сталкиваешься с подобными историями, в очередной раз поражаешься, ужасаешься и восхищаешься тем, что пережили люди в ХХ веке. И как жили в веке ХIХ. Когда потомственным дворянином мог стать выходец из села… А вы говорите: демократия!..

И все-таки появляется надежда на то, что, может быть, не сгинет Русь, постоит еще. Не имеем мы права дать ей пропасть с лица земли: предки не простят. И потомки…

Ефимов Владимир Григорьевич

(1935—2008)