– Зато я понимаю. Тебе очень хочется узнать как из убийцы евреев Альгис сам стал евреем, израильтянином и сионистом… Стал Реувеном.
– Ты не Реувен, никогда им не был и никогда не будешь!! – выкрикнул Натан уже понимая, что этот мерзкий нацист прав и он действительно хочет понять этого подлеца. Хочет понять, почему он здесь, в еврейской стране, что он здесь делает и чем он, черт побери, дышит. И Натан, глубоко вздохнув раз или два, процедил сквозь зубы:
– Но если откровенно, то я действительно хотел бы понять.
– И я тоже. Я ведь тоже не совсем понимаю… Предлагаю заслушать подсудимого.
Сделав еще один глубокий вздох, Натан с трудом выдавил из себя:
– Ну ладно, выкладывай свое чистосердечное.
Хутор близ Игналина, Литва, 1942
Неповиновение приказу было серьезным преступлением как в Вермахте, так и в Войске Литовском. Поэтому, после расстрела Фаенсонов и Лошоконисов, Альгис не стал дожидаться решения лейтенанта Клокке и дал деру в лес благо с лесами в Литве все было благополучно. Был уже конец 42-го и Альгису оставалось продержаться меньше года. Он, впрочем, этого не знал. Долго рассказывать про этот год, да и не интересно. А интересно то что осенью 43-го Альгис оказался на маленьком хуторе недалеко от Игналина15