Вы скажете: «Что такого? Всего сто километров в час?» Да, но это было среди оживленного движения, где водитель чувствовал себя как гонщик «Формулы-1», смело идущий на обгон. Все шарахались в стороны, отодвигались, тормозили…
Одна из машин просто выехала в кювет, чтобы не столкнуться с нами. Причем мы неслись, не сбавляя хода, не обращая внимания на светофоры и встречную полосу. От пяти-семи столкновений нас отделяли какие-то секунды и сантиметры. Полицейские же время от времени грозно орали водителям других машин, смеялись и улюлюкали.
Такой драйв жизни особенно сильно контрастировал с двумя днями безделья, проведенными в темном «обезьяннике» аэропорта, откуда нас вытащили, как кротов.
От такой гонки, поворотов влево-вправо наши наручники резко врезались нам в руки.
Мы ехали так минут пятнадцать–двадцать. Вдруг машина остановилась, и мы около часа просто сидели в машине, разглядывая прохожих, и ждали, когда нас пригласят в здание.
Светило солнце, но оно почему-то не радовало, а, наоборот, навевало сильную печаль. В груди защемило от тоски.
Мы смотрели на прохожих.
Они шли по своим незначительным делам.
Они могли вот так спокойно идти по улице.
Без наручников.
На этом контрасте мы впервые отчетливо осознали, что потеряли что-то очень важное.
Лицо Даниэла также выражало щемящую печаль.
Мне кажется, мы думали об одном и том же. Нет, я даже в этом уверен.
В здании нас проверил врач, в очередной раз взяли отпечатки пальцев.
Потом посадили уже в другую машину и повезли.
Куда мы едем и зачем, я не понимал.
«Парадането» – желтый дом
Нежелание платить по своим счетам
Нас привезли в тюрьму. Как оказалось, это была тюрьма «Парадането». Здание теплого желтого цвета. Название тюрьмы я запомнил легко – «парада нету».
Вновь у нас с Даном взяли отпечатки и отвели в отдельную камеру, где было очень холодно.
Неизвестность сильно тяготила меня, Дан же напоминал напуганного абитуриента перед сдачей экзамена.
От холода и нервного напряжения он начал приседать, я последовал его примеру.
Прошло где-то около часа.
Мы не понимали, сколько пробудем здесь.
Обратившись к охраннику на смеси румынского и испанского, Даниэл узнал у него, что нас скоро поведут в камеру к бразильцам.
Он мрачно сказал мне, что надо будет драться.
Рассказал про свой план: он будет бить первым главного в нос, затем второго, а я… в общем, по обстоятельствам. Дал мне пару железных колец на руки – для усиления удара.