Скажу честно, перспектива драки не радовала: логически и математически финал драки двух гринго против десятка бразильцев был для меня очевиден.
Это же не кино, где супергерой раскидывает десятки противников. Как говорил мне один профессиональный боксер, реальность сурова и против троих-четверых биться уже сложно, так как есть большая вероятность пропустить удар, а дальше… тебя просто затопчут.
Я перестал чувствовать холод.
Мне уже стало уютно в этой непонятной холодной камере, где практически все надписи на стенах были обращены к Богу: «DEUS, DEUS, DEUS…»
Все сразу вспоминали о Нем… Наверное, даже те, кто раньше и в церкви-то никогда не был.
Что-то неприятное было в этих обращениях. Нечестное. Корысть, наверное.
Нежелание платить по своим счетам.
Что ОН должен заплатить? ОН заплатил.
Даниэл хоть остался мужчиной и был честен с самим собой.
Остался собой.
Он верил в силу и усиленно разминался перед битвой, а я обратился к…
В силу я не верил.
Через пару минут охранник сказал Дану, что скоро нас поведут, и дал ему сигарету.
Дан покурил и передал мне. Мы напоминали двух фронтовиков в окопах перед атакой.
Вообще-то я не курю, но здесь стал курить даже с каким-то неистовством и отчаянием. От первой затяжки закашлялся, а затем почувствовал приятное состояние невесомости и одухотворенности.
Вдруг неожиданно открылась дверь, и нам сказали: «На выход». Мы заложили руки за спину и вышли.
Я уже практически не чувствовал себя.
До сих пор помню это состояние.
Камера.Путин. Pizdetz
Мы шли по длинным коридорам, периодически останавливаясь у закрытых дверей, которые конвоиры со скрежетом открывали.
Затем встали посреди большого длинного коридора и чего-то ждали. Минуты ожидания, как ни странно, были не тягостными, а сладостными.
Слышны были отчаянные крики и хлопки, отчетливо напоминавшие удары. Меня это напугало.
Идти в камеру к злобным бразильцам не очень-то хотелось.
Оказалось, мы ожидали директора тюрьмы. Хозяина.
Наконец вышел статный, представительный мужчина с кудрявыми черными волосами. Его облик напомнил мне образ плантатора из ранних бразильских сериалов. Он не был агрессивен – скорее, наоборот, немного ленив. В его манерах читалась значимость, как у льва. Создавалось впечатление, что он только что пришел с обеда. Его взгляд, несмотря на вальяжную небрежность, был пронзительным и немного тяжелым. Отношение персонала к нему было очень подобострастным.