Мирон уж сам не верил в принадлежность этого дома и хозяина к похищению его детей. Дом как дом. Огород, деревья, высаженные по периметру, отведенные места под различного рода хлам и какая-то, по всей видимости, теплица или ангар.
– Пустяки, что в нём подозрительного увидели мужики? – пожав плечами, Мирон решил уйти.
Спускаться в город не имело смысла, и он начал крутой подъем обратно в гору.
Дом под номером 121 оказался позади. «Почему, почему ты не зашел, Мирон? Ты ради него приехал! Ты должен узнать, что он скрывает», – внутренний голос ругал, он требовал вернуться, пробраться, вломиться и убедиться в правоте обвинения со стороны наблюдательных местных жителей. Этим аргументом душевный призыв всё же смог переубедить вдруг возникшую нерешительность.
– Да что же со мной произошло, что за неведомая сила хотела меня отвести, неужели намеревалась спасти? – растерянно, удивляясь своему поведению, но всё же ускорив шаг, Мирон стремительно приближался к дому. К нему вернулась та сила отмщения, отцовской справедливости против безнаказанности, подогреваемая возможностью оградить, защитить и не допустить подобного исхода больше ни с кем.
– Мирон Данилович, это Вы? Что Вы тут делаете? – послышался голос за спиной.
К Мирону подошел мужчина лет тридцати пяти, на ходу доставая удостоверение из кармана, представился:
– Капитан полиции Богдасаров Дамир Денисович. Вы меня, возможно, не запомнили, я был при Вашем первом допросе. Но дело тогда вел другой следователь. Теперь я работаю над Вашим происшествием. Вам уже звонили из Следственного комитета? – обратился сотрудник полиции к растерявшемуся Мирону. – Вы, видимо, слышали, что убийца приходит на место своего преступления? – начал с укоризненной, неопрятной фразы капитан Богдасаров.
– Вы про что, капитан? – с явно выраженным недоверием вопросом на вопрос ответил Мирон.
– Вы, как и я, находитесь в близости от недавнего места преступления. И, уверен, Вы здесь не для любования местными пейзажами, – назидательно продолжал полицейский.
– С какой целью меня должны были вызывать? Что-то прояснилось? – тревожность одолевала Мирона. Он ощущал исходящую от капитана подозрительно-обвинительную манеру в разговоре.
– Пойдемте со мной, нам, по всей видимости, в одном направлении, Мирон Данилович. Я Вам расскажу мои предположения и новые обстоятельства дела.