«Мне в общем все до фени» —
знакомые слова.
Усмешка сытой лени
с оттенком хвастовства.
Ты кто такая, Феня,
в каких живешь местах?
Ты ведьма или фея?..
Буфетчица в летах.
Вот такую «Феню» из стихотворения Евтушенко мне и напомнила Аунигара. Ей не было дела до меня. И вообще не до чего и не до кого. Она жила в каком-то своем внутреннем мире. Мне внезапно стало страшно, просто жуть пробрала, даже передернуло.
Хозяйка это заметила. А, может, мысли мои читала, не удивлюсь.
– Ты оборотень, – утверждающе сказала она. – В кого перекидываешься? Похоже, что в кошку… или лису… Что-то своенравное.
Мне не хотелось рассказывать ей свой сон. Оборотней не бывает. Это все сказки. Подумаешь, приснилось, что я превратилась в стрижа. Упоительное чувство полета, впрочем, я запомнила каждой клеточкой тела. Но тут засомневалась. Просто молча смотрела на хозяйку избушки. Иногда промолчать полезнее, чем вываливать на собеседника всю свою правду. Потом все же ответила, почему-то радуясь тому, что она не угадала.
– Стриж. Эта такая маленькая птичка.
– Стриж? Странно. Непохоже…
Я еще помолчала. Раз она делает паузы, я тоже буду. Чувствовала, что она давит, подчиняет, и я вдруг поняла, что сейчас только и начинается настоящий разговор. Противостояние. Борьба воль.
– Это шутка, – равнодушно (надеюсь) отмахнулась я. – Просто сон.
– Нет. Не шутка. Ты действительно оборотень, я это четко вижу. Но птичьего в тебе совсем ничего нет. Ты не могла захотеть такой судьбы.
– Почему же, летать – это восторг, счастье, упоение! – я пыталась говорить эмоционально или хотя бы с иронией, но сама внутри вся похолодела.
Неужели я и вправду – оборотень? Неужели то был не сон?
Она молчала, о чем-то раздумывая.
– В твоем мире нет явной магии, – сказала она после долгой паузы. – Где ты могла стать оборотнем?
Затем я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Привычный навык помог. Ерунда. Экзотическая избушка, молодящаяся дамочка с глазами старой черепахи. Тут еще и не такое померещится.
– Да нигде не могла. У нас действительно нет оборотней, – хмыкнула я, сделав ударение на слове «нас».
Дверь напротив меня открылась, и в атриум вошел юноша. Хрупкий, дерганый блондин с волосами до плеч и в каком-то нелепом наряде. На ум приходили лишь какие-то сказочные слова «в кафтане», «в шароварах». Где я их еще могла слышать? Только в сказках.