— Демьян,— зову я его, привлекая к себе внимание.
Он раздраженно вздыхает и останавливает на мне взгляд. Равнодушное выражение лица не выдает его эмоций. Черные глаза с серым отливом напоминают пустоту, вызывающую волнение и страх.
Мои внутренние органы сжимаются, но я не подаю виду. В груди вновь зарождается странное ощущение, что Демьян не навредит мне. Но, скорее всего, оно ложное. Я желаю прислушаться к своему разуму, нежели к мягкому женскому сердцу. А мой разум говорит, чтобы я была очень осторожна с этим человеком.
В принципе, Демьян напугал бы даже мужчину. Его высокий рост под два метра и мускулатура, которую не скрывает одежда, вызывают чувство собственной незначительности. Я ощущаю себя очень маленькой и слабой по сравнению с ним. Хотя так и есть.
— У меня есть вопросы,— приглушенно говорю я и выдерживаю его взгляд.— Я хочу задать их сейчас, потому что от твоих ответов будет зависеть, пойду ли я с тобой дальше.
— Задавай.— Он будто отдает мне приказ, но я пропускаю это мимо ушей.
— Почему я здесь?
— Я не знаю,— спокойно отвечает он.
— Это действительно Лудус?
— Да.
— Почему ты здесь?
— Это тебя не касается. Но ты никак не связанна с тем, что я здесь нахожусь,— беспристрастно говорит он.
Я скрещиваю руки на груди, решая, стоит ли ему верить. Он что-то не договаривает, но это действительно может не касаться меня. Вытягивать из него каждое слово я не хочу. Но я могу узнать все, если продолжу путь с ним. Все равно меня нет выбора. Одна идти я боюсь.
— Все, что ты мне говорил до этого момента — правда?— решаю уточнить я.
— Да.
— Ты не собираешься навредить мне или использовать меня?— Я задаю этот вопрос, чтобы увидеть его реакцию. Если верить его словам, то нам еще долго идти до трассы. Я не хочу всю дорогу ждать от него подвоха.
— Нет,— раздраженно отвечает он.— Достаточно вопросов. У нас нет времени. Иди к реке и умойся. Нам надо быстро поесть и уходить.
— У меня есть еще вопросы,— возмущаюсь я.
— У меня нет времени на них отвечать.— Он бьет посохом по земле.
— Еще пара вопросов,— невинно шепчу я.
— Ты один огромный и жирный вопросительный знак, Аурелия,— огрызается он, посильнее сжимая посох.— Я даже сутки с тобой не знаком, но уже уверен, что умру от количества вопросов, которые ты мне задаешь. Даже Лудус не убьет меня так быстро.