Весь день из головы не выходили слова Ченга, о том, что ему,
Олафу, понравилось в тюрьме и уже совсем наплевать на своё забытое
прошлое. И чем больше Олаф рассуждал об этом, тем больше правды
находил в словах Ченга. Когда месяц назад он очнулся в тюрьме,
напуганный и с зияющей дырой вместо памяти, для него самым важным
было выбраться отсюда и вспомнить жизнь до проклятого города. Он
бросился под пули, спасая Дэна, только из-за того, что верил в их
общее прошлое и в то, что именно вместе они смогут его вспомнить.
Но прошёл месяц, Олаф освоился в тюрьме, сколотил свою банду из
одиночек, которые не хотели жить по правилам других банд. И он
действительно всё меньше вспоминал про своё прошлое и уже давно не
видел Дэна. Даже не искал встречи с ним.
Олаф не прекращал думать об этом, даже заняв со своим отрядом
позицию на пятом этаже одного из домов. Они с Саладом встали у
окна, откуда хорошо просматривалось интересующее их убежище. Чуть
сзади стояли ещё двое: Джефф в чёрном комбинезоне и Шип — в
красном.
— Вон там ещё хорошая точка, — проговорил Олаф, указывая на одну
из пятиэтажек.
— А вон там? — показал на другую Салад.
— Тоже нормальная, но слишком острый угол. Той будет достаточно.
Джефф! Ты со своими парнями занимаешь вон ту пятиэтажку, третью
слева. Наблюдаете из окна. По моему сигналу спускаетесь и
перекрываете задний вход.
Джефф кивнул, коротко отдал приказ, и половина отряда спешно
покинула здание. Осталась вторая половина, целиком состоящая из
красных.
Олаф дождался, когда в окне указанной пятиэтажки появится бритая
голова Джеффа. Тот показал большой палец вверх, Олаф кивнул.
— Шип! Начинайте операцию. Передвигайтесь аккуратно, короткими
перебежками. На каждой остановке оглядывайтесь сюда. Вся связь
через меня. По первому же сигналу — отступление.
Шип, как и всегда, быстро потрепал себя по короткому ёжику волос
и вывел свою часть отряда наружу.
Отделение Шипа начало медленно, как и было приказано,
передвигаться к основному входу в убежище. А Олаф внезапно снова
вернулся к своим раздумьям.
Он не рассказал Ченгу, что Дэн сам пришёл к нему чуть больше
недели назад. И, возможно, Олаф выслушал бы Дэна тогда, если бы
вместе с ним не заявился этот мудак Дошик. Гордо заявив, что он
вестник свободы, Дошик начал нести чушь, которую нёс постоянно.
Из-за него Олаф никак не мог сконцентрироваться на словах Дэна про
какой-то глаз, который надо помочь найти. Дошик после каждого слова
Дэна влезал с идиотским комментарием, Олаф даже невольно схватился
за рукоятку…