В этот момент в помещение ввалились челны отряда с заложниками.
Двое из них сидели смирно, третий же яростно вырывался, пытался
что-то сказать через кляп из скомканной ткани.
— Что он там мычит? — небрежно бросил Олаф.
Шип достал кляп изо рта пленного.
— Вы все покойники! Я лично знаю Бикини! Я один из командиров
банды чёрных!
— Всё ясно, — нарочито спокойно сказал Олаф. — Заглушите его. И
несём всех к заказчикам.
Кляп снова оказался во рту пленника, который весь последующий
путь не прекращал мычать. Олаф же весь этот путь снова провёл в
своих мыслях.
Он опять вспомнил, как Дэн заявился к нему вместе с Дошиком, как
в очередной раз закипела кровь от одного только вида
торчка-латиноса. Вспомнил, как тот грозился «замочить грёбанного
пендехо», когда Олаф грубо выставил их обоих. Сам Олаф не понимал,
почему его так раздражает Дошик. При том, что остальные, даже Салад
и Ченг, были настроены к нему вполне дружелюбно. Да, Ченг
рассказывал, что на воле Дошик был крайне опасным преступником, но
при личной встрече Олаф убедился, что гений наркоторговли давно
скурил последние мозги. Да и ни разу он не видел Дошика в трезвом
рассудке.
Олафа в главаре синих бесило всё. И его смуглая кожа, и
худощавое тело, манера вставлять испанские слова и едва уловимый
акцент, который, казалось, никто кроме Олафа не замечал. Бесило
даже его имя. Ченг рассказывал, что это производное от его фамилии
— то ли Доминго, то ли Домингес — которое придумали ему русские,
или кто-то ещё, у кого он скрывался, когда бежал из Колумбии в
Новую Евразию. Но от истории происхождения имени Дошика Олафа
меньше раздражать оно не стало, как и его обладатель. Поэтому,
когда Дэн спелся с ним, и стал чуть ли не лучшим его другом, Олафа
он тоже стал раздражать.
— Спайк?! Какого хрена?! Спайк!
Пленник поверить не мог, когда увидел своего заказчика.
— Да срал я на тебя, Томаш. Мне сам Бикини приказал тебя убрать.
Но даже я не захотел руки о такое дерьмо пачкать.
Пленник по имени Томаш побледнел. Пару раз открыл рот и дёрнулся
всем телом, напомнив выброшенную на берег рыбу.
— Пристрелите этот кусок дерьма! И его дружков — тоже.
Пленников увели в другую комнату, откуда вскоре раздались три
выстрела.
— Спасибо, парни! — расплылся в улыбке Спайк, пожимая руку
Олафу. — Салад с Исой часто меня выручали. А теперь у него есть
такой друг как ты, Олаф!