Нож без сожалений срезал бороду. Русые волосы покорно сыпались в
раковину, забивали сток. Сожалел только Олаф. Вместо бородатой
физиономии викинга из детской книжки в зеркале появлялось
гладковыбритое лицо, вселявшее тоску и тревогу. В памяти, словно
под тяжёлым одеялом, шевелилось и просилось наружу что-то ужасное,
неправильное и даже стыдное. Воображаемое одеяло было достаточно
тяжёлым, чтобы удерживать всё внутри, но рвавшееся наружу крепло,
становилось сильнее, ему было душно и неудержимо хотелось на
волю.
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Олаф вспомнил вчерашний
разговор. Когда он обучал новобранцев своего отряда тонкостям
штурма зданий, к нему пришёл Ад. Олаф уже раздобыл информацию о
новом заключённом в жёлтом костюме, узнал, что его зовут мистер Ад
и слышал, что настоящее его имя — Садло. Олаф планировал лично
познакомиться с ним после того, как уладит дела с Хокингом. Но Ад
пришёл к нему сам и, мигнув механическим глазом, твёрдо заявил:
«Зови меня Ад. Просто — Ад». Из-за тона, с которым он это сказал,
Олафу словно на сердце подули.
Ад кратко, но ёмко рассказал ему план побега из тюрьмы,
объяснил, какой помощи ждёт от Олафа и его банды. Олаф же не спешил
доверяться Аду. Таким людям, способным одной фразой вытолкнуть тебя
из спокойствия, вообще нельзя доверять. Да и идея побега казалась
слишком простой и даже примитивной. Сразу же пришли в голову мысли,
что всё это одна большая ловушка. Ну или же просто где-то на выходе
их будут ждать вооружённые люди, которые, не промедлив, откроют
огонь на поражение.
Но Ад и тут знал куда бить. И ударил. Точно и наповал. Сделав
неуловимое движение рукой возле механического глаза, Ад выпустил из
него несколько лучей, спроецировавших на стене подробный план
какого-то строения. «Это база Хокинга, — абсолютно без эмоций
пояснил Ад. — Я лично проектировал это здание и все подземные
коммуникации под ним. Я отдам тебе эти чертежи, если смогу
рассчитывать на твою помощь».
Олаф сам не понял, как согласился. И даже не успел упрекнуть
себя за это, как Ад быстро перенёс чертежи на бумагу. Исчертил
двадцать листов. Теперь эти листы заучивали командиры Олафа.
За три дня подготовки штурма к Олафу присоединились ещё более
сорока людей. И он с трудом смог из пёстрой бесформенной кучи,
кое-как передвигающейся по полосе препятствий, сформировать что-то
более-менее упорядоченное и дисциплинированное.