Из укрытия Олаф увидел, как быстро смело группу Шипа вместе с их
лидером. Они даже не успели ничего сделать и легли на пол чуть ли
не в ряд.
Стало бы совсем худо, если бы Такада не действовал так грамотно
и спокойно. Рассредоточив свою группу, он абсолютно верно расставил
их по огневым точкам и смог чуть стеснить серых, сбив их в
группы.
Не подвёл и Салад. Правда, у Олафа сердце сжалось, и он
буквально почувствовал, как шатается на голове корона, когда его
чёрный ферзь, уклоняясь от пуль, свирепым ягуаром прыгал из одного
укрытия за другое, укладывая врагов точными выстрелами.
Осознав, что конец близок, Олаф кинулся в бой. Он позволил
копившейся в непробиваемом сосуде ярости дозировано выходить
наружу. Отстреливал серых одного за другим. Старался не обращать
внимания, что и его парни стали часто падать замертво. Увидел среди
отстреливающихся серых ненавистную зеленую голову Хокинга.
Выстрелил по ней пару раз, но не попал. Хокинг, видимо, понял, что
его обнаружили, и бросился в один из коридоров.
— Прикрой! — крикнул Олаф в сторону Салада.
Салад, не тратя ни мгновенья, облил серых пулями, словно из
шланга. Быстро сообразив, Такада со своей группой сделал то же
самое. А Олаф бросился за Хокингом. Нырнул в коридор, в два прыжка
настиг коротышку и всем весом навалился на него сзади.
Хокинг рухнул под тяжестью Олафа, и громко клацнул зубами,
влетев в пол подбородком.
— Поздравляю, Олаф. Ты победил, — без капли страха, с одним лишь
раздражением сказал Хокинг.
— Говори последнее слово, и я сверну тебе шею.
— И что ты выиграешь? — всё так же спокойно, но необычно быстро
заговорил Хокинг. — Наши парни там через несколько минут выкосят
друг друга. И кто бы ни победил, он станется с небольшой горсткой
людей, которую завтра же сотрёт Бикини. Слышал, что он сделал с
красными?
Олаф лишь тяжело дышал, медленно переваривая слова Хокинга.
— Ну же, Олаф, надо скорее прекратить этот бой и объявить
перемирие.
Хокинг разжал руку с пистолетом, которую прижимал Олаф.
— Вот, возьми его, если не веришь. А я безоружен.
Олаф быстро закинул за плечо свой автомат, схватил пистолет и
подставил к голове Хокинга.
— Возможно, это моя самая большая ошибка… но я поверю тебе.
Говорить будешь ты, у тебя лучше получается. И да, раз я выиграл,
то перемирие будет на моих условиях.