Сосед появился полностью. Взглянул
на Светку, потом внимательно на Артёма, потом опять на Светку.
— Слушай, Тёмыч, мы тут за водой
собрались, составишь компанию?
Мелькнула мысль, что вода пока есть,
да и свободной тары после слива бензина с машины в доме не
осталось. Но он ухватился за малодушную возможность сбежать из
дома, отвертеться от дальнейших объяснений. Или, по крайней мере,
отложить их на какое-то время.
— Ага, сейчас. Свет, нам же нужна
техническая вода?
— Какая?
— Ну там умыться, посуду помыть?
Чтоб питьевую не тратить.
— Конечно, родной, — немного
вымученно улыбнулась жена. — Ты же как раз собирался отмыться.
Возьми тогда с собой гель и полотенце.
Уже выйдя из квартиры, толкнул
соседа в бок, заговорщическим тоном спросил:
— Слушай, Мишань, у тебя свободная
тара есть? У меня просто вся заполнена.
— Найду что-нибудь.
Перед дверью своей квартиры Миха
вдруг слегка сконфузился:
— Только ты не мог бы подождать
здесь? Я, понимаешь, не один...
— Когда же ты успел?!
— Да еще вчера, до всего этого.
Подцепил в «Трех пескарях».
Артём понимающе усмехнулся — Мишаня
был тем еще ходоком. Буквально через пару месяцев знакомства Артём
перестал даже пытаться запомнить внешность и имена девиц, которых
видел в компании соседа. На вопрос «когда же ты остепенишься?» Миха
обычно отвечал, что как только встретит ту единственную, а сейчас
он в поиске, как говорится, «методом простого перебора вариантов».
В начале Артём немного напрягался из-за Светки. Но к чести соседа,
тот, видимо что-то почувствовал и как-то заявил, что он — не козел,
а жены и подруги его друзей — святое. Светка, со своей стороны, эту
особенность их знакомого восприняла спокойно, сказав, что девицы,
выходящие по утрам из квартиры под ними, взрослые, дееспособные, и
на обманутых наивных дурочек не похожи. Так что эта сторона чужой
жизни ее не касается.
У подъезда ждали еще двое. Василия
Федоровича, сухопарого мужчину лет шестидесяти, Артём знал: тот жил
в их подъезде, на верхнем этаже, при встрече здоровались, но и
только. Второго, такого же возрастного дядьку чуть помассивнее
Федорыча, он тоже видел, знал, что живет в их же доме, но знаком не
был.
— Кирилл, — представился незнакомец,
обменялись рукопожатиями. — Пошли?
Вчетвером они пошагали вдоль дома в
противоположную от проспекта сторону. Гроздья пустых баклажек в
руках погромыхивали в такт шагам. Некоторое время шли молча, потом
новый знакомый заговорил.