Андрей был любитель природы,
Знаток птичьих звонких рулад,
Часами смотреть мог на воды,
Что между камнями бурлят.
Характер не в папу был явно,
Вернее же, в кроткую мать,
Но, коль приходилось, то славно
Андрей мог колоть и рубать.
В бою он не ведал пощады
К врагам и к себе самому,
Не лез втихаря из засады,
Не строил коварств никому.
Но, только утихнет шум битвы,
Воинственный дух пропадал,
Андрей погружался в молитвы,
И Богу себя отдавал…
И здесь он – в именье Кучково —
Спокоен был, мысли легки,
К Христу обращал своё слово
Над водами светлой реки.
Молил для себя он прощенья
И папе поблажек просил, —
За злые его прегрешенья, —
Лбом в землю стуча, что есть сил:
– Он, Боже, не ведает, право,
Что зло и коварство творит,
Важнее всего ему слава,
Себя Мономахом он мнит.
Конечно, то грех очень тяжкий,
Но кто же безгрешен, скажи?
В родителе жив дух варяжский,
А, коль ты варяг – нет души!
Её заменяет отвага,
Бесстрашие, к ворогу зло,
Любовь не к лицу для варяга,
Быть нежным – не дело его!
И, пусть я из рода того же,
Тебя больше жизни люблю,
Родне всей жестокой я, Боже,
Прощенье твоё отмолю!