КИПЧАК В АНТАРКТИДЕ - страница 18

Но Время не останавливалось, и стал замечать: «поколенье младое, незнакомое» несколько искаженно воспринимает и понимает прошлое.

Так называемая «аберрация времени» стала наблюдаться в виденье молодых людей, не присутствовавших тогда в силу объективных причин и не знающих о той жизни в силу субъективных. Даже сын, выросший на наших с женой воспоминаниях, живо интересующийся ими, кое-что путает и неточно воспроизводит детали семейной и общественной хроники.

В народе давно замечена корреляция видения большого от расстояния. Наверно, я прошел тот путь, с которого, как с пригорка, ясно просматривается вся долина прошлого. И то, что дальше, видится яснее и четче, чем окружающее меня.

Желание не потерять дорогое из памяти заставляло садиться за компьютер и фиксировать безвозвратно уходящее от нас, излагая события в той последовательности, как они происходили, иногда ненадолго забегая вперед или углубляясь в прошедшее.

Пригодится ли это молодому поколению? На этот вопрос, дорогой Читатель, ваш автор уже ответил в стихотворении «О судьбе», которое, как и все прочие, в Приложении к этой книге.

Тем не менее, долг – поделиться опытом нажитого – я выполнить обязан.

Если почти все, изложенное выше, можно как-то проверить и даже опровергнуть, то дальнейшее описание во многом будет настолько личностно-субъективное, что может быть принято и за фантазии автора.

Совершенно не знаю, как сейчас отправляют полярников на шестой континент, но во время моей одиссеи самолеты туда не летали, поезда не ходили. Переплавлялись на двух видах водно-морского транспорта. Личный состав экспедиции: руководство, ученые, вспомогательные службы; плыли, а по-морфлотовски – шли (по морским понятиям, плавают только экскременты) на «пассажирах» – туристических лайнерах. А приборы, аппаратура и сопутствующие материалы, упакованные в ящики и контейнеры, промаркированные каждым отправляющим, уходили на сухогрузах и ледоколах.

Я лично участвовал и в упаковке, и в маркировке, и в погрузке в Ленинградском порту на «Михаила Сомова» своего груза где-то в ноябре месяце.

Кстати, во время экспедиции этот трудяга застрял во льдах, а с нас, полярников в это время собирали по три рубля на памятник первооткрывателю Советских антарктических экспедиций Михаилу Сомову. Гарри Анатольевич Слесаренко, уже мной упомянутый, тогда пошутил: «А какому Сомову памятник: человеку или пароходу?»