Какое же дело, касательное до флота, может Даунинг скрывать от Пипса? Пипс мысленно просмотрел список кораблей. Он знал, где сейчас находится каждый военный корабль, стоящий в порту или доках, – надо сказать, что британский флот не так уж и многочислен.
Есть еще полковник Николс, командующий, его эскадра из четырех кораблей сейчас стоит в Портсмуте, готовясь в мае взять курс на Бостон. С мирной миссией – административной инспекцией колоний в Новой Англии. Сама миссия секретом не была, так что и для вихря шифровок, кажется, нет необходимости. Даунинг даже предупредил о походе Николса голландскую Вест-Индскую компанию в Амстердаме, чтобы не вышло недоразумений, если по случайности эскадру занесет в голландские воды у берегов Новой Англии. Он даже предложил, чтобы Николс зашел в Новый Амстердам с дружеским визитом. Такой миролюбивый жест очень много значит в пору напряженных отношений между двумя странами.
Эти размышления напомнили Пипсу, что он собирался попросить Николса осведомиться о Балти. И еще собирался отправить с оказией письма для Балти – от жены и сестры, пребывавших в ажитации с самого его отъезда. Как они по нему причитают! Но какой мирной стала жизнь Пипса – теперь, когда Балти больше не врывается ежедневно к нему в присутствие, выпрашивая синекуру или очередной «заем».
Шаги все ближе, каблуки стучат по паркету.
– А, мистер Пи-писс.
– Милорд!
– Suivez, suivez[20].
Пипс последовал за Даунингом в его палаты.
Даунинг заговорил с рассеянным видом:
– Давненько вас не видно было. Где вы рыскали?
– На канатном дворе, испытывал пеньку на прочность. И в Уолтэмском лесу – надзирал за распилом бревен. И еще сводил счеты с поставщиками некачественных флагов.
– А! Надеюсь, вы с ними разобрались хорошенько.
– Да, я приказал их высечь.
Даунинг нахмурился:
– Это попустительство. Флаги – символы бо́льшего. Попустительство подает дурной пример. Я бы велел отрубить руку. По крайней мере, большой палец.
– Согласен. Но если им рубить руки и пальцы, они станут шить еще хуже. – Хватит зубоскальства, подумал Пипс. – С вашего позволения, милорд, не будет ли вам угодно иметь со мной tête-à-tête[21]vis-à-vis[22] Голландии?
– Голландия! – Даунинг театрально застонал. – Мистер Пи-писс, мне уже кажется, что в вашей tête нет места ни для чего, кроме нее.