На мой оклик никак не реагирует. Поглощена разговором.
– Мама! – кричу ей вдогонку снова, шагаю в её сторону.
Поймать беглянку не удаётся. Дорогу преграждает… Быков. Очень-очень злой Быков. В любой другой ситуации я бы в полной мере оценила его грозный вид, налитые кровью глаза, которые чуть ли не молниями сверкают, и сомкнутые в кулаки руки. Но не здесь и сейчас. Правда, попытка обойти его по диагонали заканчивается полнейшим крахом. Виталий Леонидович ловит за локоть, насильно разворачивает к себе лицом, впивается требовательным взглядом.
– Это что такое, Демидова?! – рычит гневно на всю округу.
То, что легковушка, припаркованная в его Infiniti, принадлежит мне, он знает наверняка, так что выиграть время на выяснение этих обстоятельств точно не удастся. Его даже ни разу не задевает тот факт, что за рулём не я – моя мать. Та, между прочим, уже завела двигатель и сдаёт назад.
– Я вам потом объясню! И всё возмещу! – бросаю торопливо, дёрнувшись в сторону, всё ещё надеясь успеть за матерью.
Напрасно. Toyota Aqua выруливает к дороге. Хватка Быкова – железная. А мой разум добивает хруст отвалившегося бампера, который родительница успешно переезжает, направляясь дальше.
– Ну, нет уж, Демидова. Ты мне всё объяснишь и возместишь прямо здесь и сейчас! – непреклонно заявляет тем временем мой пленитель.
Открываю рот, но не успеваю ни звука произнести в ответ.
– Может быть ты и получишь своё возмещение, вместе с объяснениями. Но только после того, как уберёшь от неё свои руки, – ледяным тоном доносится из-за моей спины от того, о чьём присутствии я чуть не подзабываю.
И не понимаю вовсе, когда Филатов-младший успевает оказаться рядом. Зато пальцы Быкова моментально разжимаются. Мужчина даже отодвигается от меня на полшага назад, глядя теперь исключительно на Глеба.
– Скажи ещё, что компенсировать и возмещать ущерб будешь ты, а не она, – ухмыляется с досадой Быков.
И если лично я до сих пор стою с приоткрытым ртом (теперь, не потому что я собираюсь что-либо сказать, а банально от изумления), то ответ Филатова звучит с полнейшей флегматичностью:
– Моя женщина – моя проблема.
И всё. Ничего больше. Весь былой запал ярости и злости Быкова испаряется в одночасье, как по взмаху волшебной палочки. Плечи заметно ссутуливаются. На меня так и не смотрит. Тоскливо оборачивается к своей машине, с грустью вздыхая. Молчит. Я, к слову, тоже. До сих пор перевариваю услышанное. Почему не возражаю? Как бы трусливо и подло то ни звучало, сказанное Филатовым – для меня лучший выход из ситуации. По крайней мере, на данный момент. О последствиях такого моего легкомысленного поступка я подумаю потом.