Однако Мигель ничего не слышал и лишь ощущал медленно растекавшийся по языку солоноватый вкус крови. «Иисус наш и Пресвятая Дева Мария! Как же не хочется тащиться в каньон!»
Тереза меж тем отодвинулась на шаг, разглядывая нежданный подарок, и вместе с ее отступлением пришло освобождение. Мигель незаметно, с облегчением вздохнул, ровно сбросил с себя многопудовый жернов.
– Что это? – еще раз переспросила она, изломив крылатые линии бровей.
– Тереза… Я… Это мой талисман. Он приносит счастье, клянусь Мадонной. Верь мне… И если уж ты отказываешься взять мое сердце, так прими хоть это.
– Чтобы я была счастлива?
– Чтобы вы… были счастливы: ты и наш дон.
Девушка осторожно, почти как и грезилось Мигелю, взяла с его ладони кулон. Любуясь, повертела в руках. Затем неожиданно наклонилась вперед, накрыла его кисть своей и слегка коснулась губами колючей щеки. От ее прикосновения у юноши застучало в висках. Он проклинал себя, но никак не мог унять свои бесстыжие андалузские глаза. Они так и щупали мексиканку, забираясь в тайные улы. Мигель ничего не мог с собой поделать —не замечать выпиравшие из-под тонкой материи груди было выше его сил.
– А ты… хороший,– тихо обронила она. Помолчала и добавила: – Вспыльчивый, но добрый. Прости, что я подсмеивалась над тобой…
– Тереза,– он горячо и влажно задышал у самого ее уха.– Я не знаю… будет ли у меня еще такая минута… —его сильные руки вдруг притянули девушку к себе.
– А ну, отпусти! – прошипела она, но он все же успел надкусить спелость ее малиновых губ.
В следующий миг голос майора обжег их, точно хлыст…
– Мигель! Где тебя носит, хвост дьявола?
Юноша медленно опустил руки, облизнув губы кончиком языка и, нервно рассмеявшись, громко откликнулся:
– Да где же мне быть, дон,– с вами, черт возьми!
* * *
Долгогривый иноходец плясал под Диего, насторожив уши вместе с папашей Антонио, слушая последние распоряжения их господина.
– Антонио, я надеюсь на тебя. Не подведи.
– Будьте покойны, хозяин, всё будет в полном ажуре. Только зря вы затеяли это… Вечно ищете на свою голову приключений.– По глазам старика майор понял, что про себя торгаш наверняка подумал, что видит их в послед-ний раз.
– Голова-то моя,– андалузец усмехнулся и похлопал его по плечу.– Мы обязаны вернуться, иначе всё бессмысленно…
– Гром и молния! Но почему не послать одного Мигеля? – Початок сдвинул заскорузлым пальцем шляпу на затылок и отмахнулся от летящей перхоти мошкары.