– Нет уж, Йоки, – шутливо продолжал Ержи. – Если мне пришлось отказаться от сигарет, то и ты откажись от фотографирования. У меня-то точно ломка посильнее твоей будет!
– Самая сильная фото-ломка – у Марка, – сказал Марино. – Но смотрите, как он неплохо справляется.
Марк уже давно устроился поодаль, положив на колени блокнот. Сперва я думал, что он ведет дневник. Но теперь увидел, что он рисует, быстро-быстро водя карандашом по бумаге. Он улыбнулся, не отрываясь от своего занятия:
– Когда я знал, что меня берут в экскурсию, я взял несколько уроков рисования, чтобы восстановить немного подзабытую технику… и вроде получилось.
Он перевернул к нам блокнот. Вот так чудо! Мы увидели профиль лежащей Йоки, набросанный крупными уверенными штрихами. Раздались восхищенные возгласы.
– Ну вот, ура, теперь у нас в группе есть художник, – довольно сказал Ержи. – Значит, вернемся не с пустыми руками. У меня-то с этим совсем никак.
– А Теше вы не нарисовали? – спросил я.
– Не успел, – ответил Марк. – Но солдат набросал, уже по памяти.
Он пролистнул блокнот назад и показал две знакомые фигуры. Действительно, было очень похоже. Даже их невозмутимые улыбки были переданы очень точно.
– Все-таки удивительно, – подал голос Тим, усаживаясь поудобнее на своей куртке. – Человек когда-то был американцем. Может, даже проходил по тем же местам, где и я. Наверняка ездил в машинах, в метро, заходил в магазины, смотрел телевизор. Но от него прежнего ничего не осталось. Стерто начисто. Сейчас это какой-то нищий средневековый монах. Как это возможно – не представляю…
– Признаться, я бы тоже не подумал, что вы – американец, пока вы не сказали, – усмехнулся я. – Наверное, у нас есть некое типовое представление об американцах, отчасти по фильмам, которые на 95 % – голливудские, отчасти – по туристическим группам. Но вот вы – совсем другой. Правильно было сказано: в США слишком много народу, чтоб можно было вывести типичного американца. Можно сказать, что этот Теше – типично нетипичный американец… И потом, у вас же в 60-х развелось столько необычных религиозных течений, что не удивлюсь, если он был не один такой.
– Правда, остальные в итоге вернулись к более-менее привычному образу жизни, а этот ушел в совсем иной мир, – заметил Тим. – И навсегда. Похоже, что навсегда.