– Бабушка, что с волосами?
Она пригладила пряди, как бы стараясь привести себя в порядок.
– Что не так?
– Они побелели…
– Не может быть! – возмутилась она, – слишком быстро!
– Быстро?
Бабушка достала из кармана круглое зеркальце, подышала на него, после потерла об платье.
– Постоянно врет, – доложила она.
Посмотрела в отражение.
– Ты права. А это все старость!
– Еще вчера вы были гораздо моложе. Невозможно за ночь…
– Возможно! Еще не то увидишь! Это только начало!
– Начало чего?
Бабушка пребывала в расстроенном состоянии. По ее настроению стало понятно, что дело – дрянь!
– Рита, – сегодня ее голос звучал тише и медленнее, – пришло время узнать настоящее имя.
Она подошла к кованому сундуку, прошептала пару фраз и открыла крышку.
– Так, посмотрим! Подойди!
Я заглянула внутрь. Сам сундук был предметом старинным и оригинальным. Наверняка, второго такого во всем свете не сыщешь: диковинные чудища, вырезанные на боковинах, с головами зверей имели человеческие тела, а крылатые демоны являли отображение высших существ.
– Где же? – Бабушка копалась в содержимом, – подержи!
Она протягивала мне рулоны ткани, старые лапти, клубки шерсти, со специфическим запахом нафталина.
– Давно не пользовалась, – пыталась оправдаться она.
Среди холщевых мешочков, заполненных неизвестной начинкой, скрывалось множество книг.
– Ну, наконец-то!
Бабушка выбрала одну из них, самую внушительную по размерам, и направилась к столу, на ходу стряхивая толстый слой пыли с обложки. Книга, даже на первый взгляд, представляла произведение искусства, пережившее века: толстый переплет, разукрашенный витиеватым резным орнаментом, сверкал вставками из цветных камней. Мне ли не знать, ведь я прочитала массу параграфов о древней письменности! Интерес к истории говорил о желании подержать раритет, полистать страницы, прикоснуться пальцами к загадкам прошлого. Думая о происхождении предмета, я уже предположила денежный эквивалент ценности – число с шестью нулями. Приблизительно я определила, что данный экземпляр ровесник манускриптов новгородского посадника, положившего начало грамматики старославянского языка и его место не здесь, а в закрытых камерах музея.
– Можно?
Я уже было протянула руку. Если бы знала, о том, что, произойдет дальше, никогда не совала свой любопытный нос, куда не следует. Это находилось за гранью моего понимания.