– Там в храме я не могла летать, – проговорила Аэлита. – Но зато я видела крылатые сны, возвращающие меня в детство. Давайте же умчимся в ночную высь, как раньше!
– Не сегодня, – проговорил Лерол, покачав головой.
– Почему, отец? – удивилась Аэлита.
– У нас впереди целая вечность, – сказала Церера. – Не стоит торопиться, дочка.
Аэлита вздрогнула, уловив в словах матери какую-то обреченность.
– Ариэль говорил о вечности жизнеутверждающе, – подумала Аэлита, – а матушка говорит это так, словно нам суждена вечная разлука.
– За пять лет многое изменилось, дочка, – сказал Лерол, обняв Аэлиту за плечи. – Но мне хочется верить, что ты осталась прежней, что ты никому не раскрыла нашу тайну.
– Никому, отец! – воскликнула Аэлита. – Ни-ко-му. Но мое имя заставляет людей думать, что я умею летать, если не наяву, то во сне. Сам император сказал мне об этом и ещё добавил, что не верит в мое простое происхождение.
– Император? – воскликнула Церера, выронив из рук фарфоровую чашку.
– Им-пе-ра-тор, – повторила Аэлита, побледнев.
Церера опустилась на стул и прижала обе ладони к губам.
– Что случилось, матушка? – опустившись перед ней на колени, спросила Аэлита. Но Церера лишь покачала головой, ничего не ответив.
– Что случилось, отец? – спросила Аэлита, повернув голову к Леролу. – Не мучайте же меня, скажите, что случилось?
Лерол поднял дочь с колен, прижал к себе, опустил лицо в её золотые волосы и заговорил:
– У нашего народа есть легенда, что девушка-птица спасёт людей от гибели ценой собственной жизни. Злой император…
– О нет, Лерол, не продолжай, – взмолилась Церера. – Наша Аэлита совсем не похожа на девушку-птицу из той легенды.
– А наш император вовсе не злой, – чуть отстранившись от отца, сказала Аэлита. – Он поручил мне нарисовать новый храм и подарил вот этот чёрный плащ, расшитый золотом, чтобы я могла беспрепятственно путешествовать за пределами Запретного города…
– Запретного города? – воскликнули в голос Лерол и Церера.
– Да, – прошептала Аэлита, поняв, что нарушила клятву, данную императору. – Только умоляю вас, никому не говорите, что я теперь там живу, потому что…
– Мы не скажем, дочка, не скажем, не сомневайся, – Лерол крепко обнял дочь.
– Не скажем, – подтвердила Церера, глянув на мужа полными слёз глазами.
– Не спеши выполнять приказание императора, – попросил Лерол.