Мы просидели до вечера в нашем бойцовском клубе. Народ собирался, заполняя пространство. Шум голосов становился все громче. Мужики ставили ставки, я же бегал взглядом по этим идиотам, которые отдавали мне сейчас свои последние копейки.
Мелодия телефона вновь привлекла наше внимание.
‒ Мать, ‒ протянул брат.
Я ответил на звонок.
‒ Сынок, ну вы где? Мы вас уже ждем. Стол накрыт. Гости пришли.
‒ Какие гости? ‒ прищурил я глаза.
‒ Бог мой, Тагар, ты меня до смерти доведешь. Казибеевы. Я же тебе говорила, что позвала их на ужин.
Я закатил глаза и чуть не выругался. Рамир подполз ко мне, прислоняясь к телефону, чтобы подслушать разговор.
‒ Приезжай. Неудобно же перед людьми.
‒ Ладно, ‒ скрипнул я зубами.
Как только вызов завершился, брат хлопнул меня по плечу, играя бровями.
‒ Женишок, как ты мог забыть про сватовство? Беги к своей невесте.
Я резко дернул рукой и ткнул локоть в ребро брата, вырвав из него наигранный стон.
‒ Вы поехали? – спросил Джура.
Я нахмурил брови, лениво поднимаясь с дивана.
‒ Вставай, ‒ пнул я брата по ногам.
‒ Нет, я не поеду домой, а то мать меня захочет женить, когда поймет, что ее старший сын решил остаться холостяком до самой смерти.
Я накинулся на него, захватив его шею между подмышкой и предплечьем, и начал душить. Рамир засмеялся, но лишь до того момента, пока воздух не перестал поступать в его легкие.
‒ Ты поедешь со мной, потому что я пьян, а еще потому, что не собираюсь один терпеть наших дорогих гостей.
‒ Черт! – выругался брат, когда я отпустил его. – Это тебя сватают. Почему и я тоже должен страдать?
‒ Потому что ты мой брат.
‒ Сильный аргумент, ‒ пожал он плечами и поднялся с дивана.
Рамир занял водительское место, а я же, захватив с бара минералку, сел сзади, чтобы хоть немного протрезветь. Мы проехали центр нашего поселка и заехали на территорию родной деревни. До дома оставалось несколько улиц, когда Рамир вдруг резко дал по тормозам. Я выставил руку вперед, чтобы головой не впечататься в переднее сиденье.
‒ Блядь, Рамир! Какого хера ты творишь? – я прошелся взглядом по своим ногам, на которые разлил воду. – Я уже сотню раз пожалел, что купил тебе права.
‒ Я убью эту суку, ‒ прохрипел брат, выскакивая из тачки.
Разобравшись с остатками минералки, я взглянул вперед, чтобы рассмотреть виновников этого дерьма. Щенок, которого уже схватил Рамир, выпрашивал прощение. Бедолага не знал, что мой брат за свой танк глотку любому порвет. Недалеко стояли две девушки. Мои глаза застыли на золотистых волосах. Такие шелковистые, что мне захотелось притронуться к ним, накрутить на палец, вдохнуть их запах и уткнуться носом, почувствовав их мягкость. Голубые, словно два кристалла, женские глаза испуганно смотрели, как Рамир разбирался со своей жертвой. Я часто видел эту эмоцию на лицах людей. Они плакали, захлебываясь в своих соплях, целовали мне ноги, готовы были продать души, но мне было насрать. Эти же испуганные глаза цвета океана, в которых я готов утонуть, покорили меня. Я готов убить любого, по чьей вине в них находился страх, но, блядь, это был мой брат.