Сергей, очень внимательно слушавший новоявленного домашнего психолога, донельзя удивился такому повороту Машкиного монолога:
– Какой депрессией? Я им вроде не подвержен.
– Ага! Сейчас! – не согласилась домовая. – Тогда растолкуй, как назвать человека, который будто Кащей над книжками чахнет? Не ест толком, спит плохо, весь такой на результат нацеленный да зацикленный. С лица спал, щёки ввалились, того и гляди – бросит тебя Элла! Я с ней хоть и не знакома лично, но в это верю.
– Уже, фактически, бросила, – начал сердиться парень. Но на кицунэ это не подействовало.
– И правильно сделает! – убеждённо сверкнула она глазами. – Кому такое, извини за прямоту, фуфло нужно?! Сидишь, как древний дед, будто у тебя в жизни ничего хорошего не было! Ни на улицу не выходишь, да… – у девушки аж дыхание спёрло от праведного возмущения, – да никуда не выходишь! Закуклился, словно гусеница в кокон, и ждёшь неизвестно чего! Именно это и есть депрессия! Я в интернете читала! – победоносно, как ей казалось, припечатала Машка.
Иванов хотел было возмутиться, однако передумал. Не то чтобы парня очень задели слова девушки – он прекрасно понимал, что таким провокационным образом домовая пытается его расшевелить, но вот замечание про отсутствие радостей укололо больно. Укололо тем, что вот так, с первого раза, вспомнить о них и не удалось. Пришлось напрячься…
* * *
…Ванька. Именно немой стал отдушиной в череде неприятностей и неудач последних месяцев. Умница-Маша, конечно, делала всё, что могла для блага обожаемого домовладельца, однако все расстройства по поводу несправедливого, по мнению Сергея, увольнения убрал именно он. И, как всегда, без спроса или согласования.
А случилось это в первый приезд на турбазу после памятного разговора в ресторане с шефом. Едва завидев теперь уже бывшего инспектора, блаженный сразу подошёл к нему и с возбуждённым мычанием схватил за правую ладонь, после чего долго, больно ковырял её, неодобрительно хмурясь и цокая языком.
– Нет больше Печати, – честно сообщил ему Иванов. – Нет. Выгнали меня с работы.
Такая новость Ванечке не понравилась. Он ещё больше насупился, но руку отпустил. Так и стояли – друг напротив друга. Один сгорал от непонятного стыда из-за своего увольнения, другой о чём-то усиленно размышлял.
Через пару минут блаженный, до чего-то явно додумавшись, занервничал, поводил своими ладонями над Серёгиной головой, затем обошёл его по кругу, внимательно рассматривая. Бывший инспектор немому чудику не мешал – знал, просто так он дёргаться не станет.